Похитители старичков и старушек. Марка сказочника, или Опус, Кропус, Флопус!

Елизавете Костаки, моим детям Илюше и Лизе и моим родителям

Поэт и сказочник Семён Семёнович К. проснулся довольный и испуганный. Довольный, потому что ему приснился стих, а испуганный, потому что стих был какой-то страшноватый.

Судя по всему, было утро. Семён Семёнович быстро, пока не забыл, записал стих и задумался. В задумчивости он съел яичницу с колбасой, а потом вышел во двор к своему другу Пёсику Фафику.

Пёсик Фафик мог преспокойно жить в доме поэта, но жил в большой будке, потому что был убеждён, что у собаки должна быть своя собственная собачья квартира.

– Не иначе стихи сочинили, Семён Семёныч? – сказал Фафик.

– Откуда вы знаете? – не особенно удивился поэт.

– Я ваши стихи по запаху чую.

– Ну тогда послушайте, – Семён Семёнович достал из кармана бумажку и монотонно забубнил:

Пёсик Фафик обошёл кругом застывшего с поднятой головой поэта и лизнул ему руку:

– Здо́рово! Сколько первобытной выразительности! Правда, страшновато.

– Вот и я думаю: здо́рово, но страшновато… Кстати, чем пахнут мои стихи?

– Восторгом. Или смятением чувств, – не задумываясь выпалил Фафик. – Семён Семёныч, и долго вы их сочиняли?

– Я их и не сочинял. Они мне приснились. К чему бы это?

Фафик сел на ступеньку у порога будки и закинул заднюю лапу на заднюю лапу.

– Думаю, что здесь не «к чему?», а «с чего?» – важно изрёк он. – Вспомните, что было накануне вечером… Вот я тоже спал, мягко говоря, не очень спокойно. Вчера посмотрел фильм ужасов «Пятнадцать злобных псов на сундук мертвеца» – и до сих пор в себя прийти не могу!

Ночью мне снилось, будто я шеф-повар заводской столовой, а ко мне является собака Баскервилей в виде скелета и начинает есть мой собственный хвост! Я ей кричу:

– Что вы делаете? Я лётчик-испытатель котлет! Не ешьте мой хвост, вот вам компот с огурцами!

А она вдруг замяукала и говорит:

– Взносы-то не заплатил, мой слонище! – и опять за своё…