Некогда утомившись от солнечного света, присел молодой ворон на ветку клёна. Хорошо под ней-тенёчек, ветер прохладный дует. Одно лишь не радует- живот ноет. Голоден был он.
– Глупая ж ты, однако, птица!– неожиданно начала критиковать птичью долю присевшая под деревом рыжая лиса, совсем недавно отведавшая барашка,– столько еды и вкусностей, а ты от голода ноешь!
– Я живу по совести, хлеб свой сам добываю! А ты, воровка, лишь воровством и обманом живёшь!
Не соглашался ворон с рыжей. Верил он твёрдо, что всякая тварь Божия должна жить исключительно своим, не беря чужого у других. А лиса всё утверждала: чтоб жить, надо изворачиваться всеми возможностями.
– Все средства и приёмы,– говорила она,-если могут помочь, благи!
Уверенно стояла лиса за свои взгляды, коими все дни свои и прожила. Спорить с ней, понял крылатый, лишь время терять. Плюнул на лису ворон, да и улетел. Голод не тётка!
Летит птица, пропитание себе ищет, да и думает про себя всё: не совестно ли зверям лукавым, ворующим и грабящим от их же собственной бессовестности?
