Семья Быткиных собиралась завтракать. Был понедельник, половина восьмого. Осеннее солнце выглядело бледнее бледного. Даша уже высушила волосы феном, передала его Саше – младшей сестрице и закрылась у себя переодеться. Саша приняла эстафету, только начала процедуры, как на раковину выполз огромный таракан. Саша взвизгнула, бросила в раковину расчёской, таракан неохотно уполз обратно. Инна Игнатовна, стараясь не запачкать деловой костюм, расставляла завтрак на столе. Сергей Сергеевич, отражаясь в платяном шкафу, закончил завязывать галстук. Сквозь дребезжание песенок Дашиного ноутбука и ор фена за дверью ванной прорывалось буйство соседа из квартиры выше этажом. Его звали Ростислав, в околотке более известен как Штопор. Ростислав пил пятую неделю, жена ушла три с половиной назад, забрала все ключи, закрыла квартиру, недооценив находчивость не поправленного человека. Был у Штопора способ: верные друзья из беседки приносили под окна водку, Славка свешивал из своего, что на третьем этаже, хорошей длины бечёвку, те привязывали бутылку и отпускали навстречу судьбе, а там вытянет или разобьёт о стену треморными ручонками – это как повезёт. В обмен получали сброшенную наличность, когда та закончилась – разные предметы от миксера до телевизора, надо думать, преимущественно на запчасти. Но вот уж давненько не падали вещи из окон, а верные товарищи сидели в беседке спинами к Славкиному дому и не оборачивались.
Случилось это несколькими часами ранее описанного выше приготовления семьи Быткиных к утренней трапезе.
Вечерело, близились третьи сутки, как Славка Штопор без опохмела, он лежал на старом диване, мокром от пота. Пальцы рук и ног то сжимались, то разжимались, телом овладела сильнейшая дрожь, знобило, жарило, по сердцу барабанил со всей отмаши дичайший страх. Водя распахнутыми глазными яблоками по сторонам, Штопор вслушивался. И только ему одному было слышно, как под плинтусом на кухне назревает необычайное. Из неизведанного доселе человеческой науке микромира в наш, грешный, стремительно вырастал невидимый экипаж существ, что по развитию ментальному, технологическому и духовному превосходили Славку Штопора во много-много раз. Они предсказали в науке у себя на родине возможное присутствие разумной жизни на планете Земля. Более того, они верили, что человеческая раса – это наивысший разум во Вселенной, и придавали в своих описаниях людям божественные черты. Мир их был ярким, лёгким и воздушным, они парили по нему, занимаясь науками, искусствами и даже волшебством. Штопор чувствовал эту лёгкость обнажёнными нервами, «лёгкость» притрагивалась к нервам, и они дёргались, как струны. Далёкий, фантастический мир надвигался…Он шептал, смеялся, спорил, спрашивал, окликал… Он пел на неведомом языке, который медленно расшифровывал отекающий мозг Ростислава. И вот уже глубокой ночью, в окрестностях Часа Быка, к Штопору явился голос, ясный, мужской, говоривший по-русски:
