Уважаемый читатель, автор продолжает исследования литературных произведений, начатые в «Анализе рассказа «Дачники» А. П. Чехова», «Мистификации истории с куклой Франца Кафки» и в «Анализе сказки Красная Шапочка». Своей очереди ждут «Вий» Н. В. Гоголя, «Государство» Платона, «Человек в футляре» А. П. Чехова, «Одиссея» Рафаэля Сабатини, «Хоббит или Туда и обратно» Д. Р. Р. Толкиена, «Герой нашего времени» М.Ю.Лермонтова.
Эпиграф-предостережение неслучайно предваряет краткий анализ романа. Набив руку на исследовании школьных и вузовских учебников, автор вновь обратился спустя несколько десятилетий к анализу литературных произведений.
При исследовании отдельных фрагментов может возникнуть множество объяснений. Практика показывает, что для многих представляет сложность объединение двух, трех, четырех и т.д. фрагментов в систему так, чтобы отдельные элементы не противоречили бы друг другу. Приведение множества дробей к единому знаменателю требует применения законов и правил формальной логики. В то время как большинство ошибочно полагает, что собственный здравый смысл и есть логика. На деле правила и законы мышления были изложены Аристотелем несколько тысячелетий назад. И только они стали вторым краеугольным камнем науки, стремящейся к получению объективного знания. Да, лишь формальная логика помогает соединить множество фрагментов в непротиворечивую причинно-следственную цепь.
При анализе романа просьба в качестве объяснения причин не использовать формулировку – автор так захотел. Михаил Булгаков признается великим писателем и сомнительно, что за десять лет и при его таланте он произвольно лепил текст от балды. Если исследователю непонятна причина того или иного действия, нужно честно в этом признаться, и не прикрываться авторским самодурством, принижая глубину текста произведения.
Также при анализе просьба постараться не выходить за рамки содержания романа, погружаясь в биографию Михаила Булгакова. Исследование жизненного пути и взглядов автора – дело хорошее, но не в этот раз. Выход за рамки романа в биографию писателя является иным признанием сложности понимания текста как такового и попытка найти ответы на трудные вопросы о темных местах в романе за его пределами – в биографии писателя.
