Натягивая на ходу свитер, Тесс Хантер открыла входную дверь и тут же выдохнула:
– Детка?
– Привет…
Стоявшая на пороге подруга, Мэй Паркер, грустно улыбнулась и перехватила поудобнее висевшую на плече сумку.
– Пожалуйста, скажи мне, что ты, наконец-то, от него ушла, – прошептала Тесс, сложив руки в молитвенном жесте.
– Ушла. С меня хватит. Пустишь к себе пожить?
– Естественно! Давай, малышка! – Хантер схватила стоявший возле ног подруги чемодан и втащила в коридор.
– Надеюсь, Сэм не будет против? – Мэй вошла следом.
– Ну, поскольку мы все еще живем с ним отдельно, то я сама решаю, кто будет спать в моем доме.
– Я устроюсь на работу и сразу сниму себе квартиру. Мне просто нужно немного времени. Не хочу сейчас быть одна…
Тесс отбросила чемодан и крепко обняла подругу, прижав ее голову к своей груди.
– Живи здесь сколько хочешь. Ладно?!
– Спасибо, солнышко. Правда.
– Так! Мне надо на работу, но когда я сегодня буду возвращаться вечером домой, то зарулю в магазин к Джеку и возьму нам бутылку. Нет, две, две бутылки вина!
– Тогда с меня ужин, – улыбнулась Мэй.
– Великолепно! Возможно, я даже на тебе женюсь. Мы понимаем друг друга с полуслова.
Переглянувшись, девушки рассмеялись.
Хмурясь, Дейв Кинг смотрел на стоявшего напротив его стола человека.
– То есть ты приходишь ко мне за шесть часов до открытия бара и говоришь, что наша вокалистка уволилась?!
– Эм… Да.
– И как ты предполагаешь решить эту проблему, Мик?
– Я?!
– Ну, не я же! – вскипел Дейв. – Набор персонала – это твои обязанности! Или мне нанять другого управляющего?!
– Нет, нет, нет! Я все решу! К вечеру у нас будет новая певица!
– Очень надеюсь. Это в твоих же интересах.
Кинг махнул рукой, отпуская трясущегося от страха мужчину, и тот пулей вылетел за дверь. Устало потерев переносицу, Дейв обернулся к другу, сидевшему чуть в стороне.
– Напомни, почему я до сих пор не пристрелил этого идиота?!
– Он твой долбанный кузен, – хохотнул Роберт Хилл, играя зажатой в руке зажигалкой.
– Долбанный – ключевое слово.
Кинг встал и налил себе виски. Подойдя к панорамному окну своего кабинета, выходящего в просторный зал ночного бара, где сновал персонал, готовясь к открытию, спросил:
