Противостояние. Романы

О книге

Автор книги - . Произведение относится к жанрам шпионские детективы, политические детективы. Год его публикации неизвестен. Международный стандартный книжный номер: 978-5-389-21730-0.

Аннотация

Юлиан Семенович Семенов – русский писатель, историк, журналист, автор знаменитого романа «Семнадцать мгновений весны» (1970) и еще полутора десятка произведений о разведчике-нелегале Максиме Исаеве (он же Макс Отто фон Штирлиц), чье имя и образ приобрели в позднесоветскую и постсоветскую эпоху поистине культовый статус. Однако, помимо романов о Штирлице, Ю. Семеновым написано несколько прозаических циклов с участием других героев – в том числе включенная в настоящий сборник детективная трилогия о работе оперативников Московского уголовного розыска во главе с майором (впоследствии полковником) Владиславом Костенко: «Петровка, 38» (1963), «Огарева, 6» (1972) и «Противостояние» (1979), – считающаяся, наряду с «Семнадцатью мгновениями…», вершиной творчества писателя. Динамичное действие, рельефно очерченные человеческие характеры, документальность фабулы, достоверность нюансов повседневной милицейской работы сделали эти книги бестселлерами и предопределили их перенос на кино- и телеэкраны. С одним из персонажей этой трилогии – журналистом Дмитрием Степановым – читатель встречается и в романе «ТАСС уполномочен заявить…» (1979). Детектив о деятельности советской контрразведки, нейтрализовавшей агента ЦРУ по кличке Умный и сорвавшей военный переворот в вымышленном африканском государстве Нагония, частично основан на реальных событиях (так называемое дело Огородника) и лег в основу одноименного многосерийного телефильма (1984), который, как и экранизации других книг писателя, вошел в золотой фонд советского кинематографа.

Читать онлайн Юлиан Семенов - Противостояние. Романы


Петровка, 38

Интродукция

– Слышь, Сань, ты не думай, я умный. Я все под контролем держал. Точка в точку сойдется. Он тут ходит, Сань. Он старый, силы в нем нет, а пистолет – на боку. Иль сменщик его – тот молодой, Сань, но это ничего, он молодой, да глупый. А пистолет нам нужен. Безрукие мы, когда пистолета нет. Слышь, Сань, ты не трясися, не надо, я на риск не хожу, я всегда точно хожу, я все семь раз промеряю… Ты не трясися, не надо, Сань…

– Я и не трясусь.

– Кассу возьмем на разживу, я ее заметил, кассу-то. А потом у меня два адресочка есть. Профессор и музыкант. На всю жизнь обеспечимся, только ты, Сань, не трясися. Видишь, у меня рука холодная, это спокойный я, не боюсь, уверен я…

– Помолчи, Прохор.

– Да ты не тревожь себя, Сань. Ты думаешь, это страшно? Не-е, Сань. Человек как петух помирает, он в смерти тихий. Он ее с благостью принимает. Я знаю, я сам мертвым был.

– Когда он пойдет?

– Скоро, Сань. Скоро один из них пойдет. Вот держи кастет, он свинцовый, сразу валит, без звука. Ишь руки у тебя трясутся. Ты их погрей, руки-то, под мышки сунь, они свое тепло почуют, отойдут. Бить надо слабой рукой, она звереет, когда слабая-то.

Милиционер Копытов

Милиционер Копытов заступил на дежурство в двенадцать часов ночи. Он шел по уснувшей улице не спеша, мурлыча под нос старую тягучую песню. Он помнил ее с детских лет, когда бабка Фрося, вспухшая и громадная, как сундук, тянула эту песню, громыхая у плиты чугунными горшками.

Копытов остановился и, прикрыв лицо от ветра, чиркнул спичкой. Закурил.

Он затянулся и, остановившись под фонарем, посмотрел на часы. Вздохнул, потому что вспомнил Генку – своего средненького. Утром, запершись в уборной, курил, сукин сын, а ведь только двенадцать стукнуло. Копытов долго раздумывал, стоит ли говорить жене, но потом все же решил не говорить. Он решил сам потолковать с Генкой по душам и увел его из дому. Копытов сел на скамеечку и начал Генку уговаривать. Генка молчал и мрачно глядел себе под ноги. Копытов говорил и говорил, и чем дальше, тем ясней чувствовал, что говорит он совсем не то, что следовало бы. Когда-то на него очень сильное впечатление произвел доклад, который сделал у них в отделении старичок-доктор. Особенно его поразило, когда доктор рассказывал, что никотином, если его собрать из одной пачки «Беломора», можно убить лошадь… И еще Копытову понравилось, когда старичок сказал, что лучше выпивать сто граммов водки перед обедом, чем курить хоть одну папиросу.


Рекомендации для вас