Явь
Олеандра сидела в пляжной кафешке на диване из ротангового дерева, откинувшись на большие мягкие подушки. Из множества подушек, в изобилии лежавших вокруг, она выбрала именно эти: на каждой в грациозных позах застыли розовые фламинго, изогнув свои гибкие шеи. Вспомнилось прочитанное где-то, что фламинго – олицетворение наших розовых мечтаний… Олеандра смотрела на море, по которому протянулись слепившие глаза дорожки. Солнце, подобно гигантскому красному апельсину, плавно катилось за линию горизонта, заметно и быстро уменьшаясь в размерах. Небо, днем безоблачное и голубое, сейчас покрылось легкими облаками, которые белой грядой тянулись по всей его шири. Лучи закатного солнца нежно серебрили их…
Величие Божьего мира всегда поражало Олеандру: перехватывало дыхание всякий раз, когда она созерцала красоту его. И поэтому она здесь, в Турции, у Средиземного моря, и опять, и опять будет приезжать сюда. Южная природа особенно красива: Олеандре всегда казалось, что в ее пышности, буйстве красок, ароматах и разнообразии форм отзвуки красоты и гармонии Рая. И еще: здесь, в Турции, ее корни. По семейной легенде, отсюда ее прабабка. Молодой русский генерал привез турчанку в качестве трофея с Крымской войны, и она стала его наложницей. По той же легенде, прабабушка была княжеских кровей. Генерал, пожив с пленной турчанкой, выдал ее за своего садовника, коим был прадед Олеандры. И поэтому ее давно занимал щекотливый вопрос: а если прабабушка на тот момент была беременна от генерала? Значит, ее дед вполне мог быть его внебрачным сыном! Сохранился старый альбом с качественными черно-белыми фотографиями. Альбом начинался как раз с фотографии прадеда. С нее несколько сурово смотрит мужчина со светлыми глазами и окладистой бородой, абсолютно славянской внешности. К сожалению, нет фотографии прабабушки турчанки, но есть фотография деда, ее сына. И вот в нем-то и проявилась вполне турецкая кровь его матери: густые черные волосы, характерная линия роста волос, черные брови и темно-карие глаза, уже по воспоминаниям папы…
Она потянулась к бокалу вина на столике, и, пригубив, откинулась на фламинговые подушки. Вдруг подумалось: вот откуда в ней столько неги и тяги к роскоши! Прабабушкины корни. Ведь если та была знатного турецкого рода, то ее окружала изысканная восточная роскошь: мраморные хамамы и фонтаны, парча и шелк, прохладные сады, где аромат роз смешивался с хвойным запахом пиний и кипарисов, разомлевших от южного зноя… Да, правнучка получилась полной эпикурейкой! Хотя мама Олеандры по сути была спартанкой… но она умела ценить все красивое. В силу многих комплексов, тянувшихся из детства, мама болезненно не любила себя, и всю жизнь во всем себе отказывала. В детстве ее дразнили за рыжие волосы. И уже повзрослев и превратившись в совершенную красавицу, мама воспринимала комплименты со стороны мужского пола, как издевку и насмешку над собой.
