На улице шелестел холодный дождь, но в магазине стояла духота. Народ, желая успеть отовариться со скидкой, с утра толпился у касс.
– Твоё? – Кассирша презрительно скривила губы. Со вчерашнего дня ей не давал покоя ноющий зуб, и давно хотелось слить на кого-нибудь раздражение.
Сероглазая девушка в длинной черной куртке на мгновение отвлеклась от музыки в наушниках и кивнула.
Закатив глаза, продавщица поцокала языком и стала небрежно пробивать выложенные на ленту продукты: хлеб, молоко, пшенку, куриную тушку, пачку чипсов, бутылку колы и две шоколадки. Она даже не заметила, как боль в зубе стихла.
Покупательница тем временем, проигнорировав попытки спровоцировать скандал, собрала продукты в пакет, приложила смартфон к терминалу и вышла из магазина.
В лицо брызнул холодный октябрьский коктейль из ветра и мороси. Она поежилась, и, спрятав непослушные пепельно-русые локоны под капюшон, пошла вдоль домов. Она не смотрела по сторонам и не вглядывалась в лица прохожих. Её не волновало, что низкое хмурое небо мешает солнечным лучам дотянуться до земли, а прекрасная питерская осень стремительно теряет последнее золото. Красно-желтые листья, влажные и грязные, лениво крутились под ногами, сбиваясь в пестрые кучки, а она равнодушно шагала прямо по ним. Казалось, окружающего мира просто не существует, и лишь тяжелый пакет неприятно оттягивал руку, мешая раствориться в музыке и воспоминаниях.
Прошло всего три месяца с тех пор, как её жизнь круто изменилась. Кончилось беззаботное счастливое детство, которое она прежде не особо ценила. С гибелью матери внутри образовалась пустота, которую пока ничто не могло заполнить. Сейчас она просто жила, день за днем, как робот, механически выполняя школьные задания и поручения наставницы. Жила в той самой пустоте, отгородившись от всего, что могло снова причинить боль. Это был единственный способ вынести случившееся.
Теперь слова наставницы, о том, что и ненависть способна приносить благо, стали ей более понятны. Она ненавидела боль. Любую. И с трудом выносила её даже у других, иногда обезболивая совершенно незнакомых людей по ходу, не раздумывая. Просто, чтобы не видеть, не знать и не думать об этом.
Мокрый ветер забрался под капюшон, и она поежилась от тяжелых воспоминаний. В день похорон тоже шёл мелкий тоскливый дождь. И ни у кого не было желания его останавливать.