Хозяйка Апельсинового сада
– Я завтра уезжаю в Швейцарию! – Ника набрала воздух в легкие и выпалила на одном дыхании.
В кухне повисла пауза.
– Ты имеешь в виду в отпуск? – мягким тоном уточнила мама.
– Нет, я уволилась две недели назад, – отрезала Ника, намекая интонацией, что не хочет ничего объяснять.
– Ты всерьез решилась или опять психуешь и разбрасываешься угрозами? – сказала Лиза, подойдя ближе к сестре. Она пристально посмотрела Нике в глаза.
Ее подозрения были не безосновательны, потому что последние три года, раз в квартал, когда на работе приходилось особенно туго, Ника, злая и возмущенная, звонила домой и подолгу рассказывала, что ее все достало и она хочет поехать в Швейцарию. Домашние уже привыкли к этому и думали, что угрозами все обойдется.
В этот момент папа привстал и, не поднимая взгляда, уставившись в стол, спокойным низким голосом произнес:
– А у отца ты спросила? Ишь, выдумала она! Откуда такие крамольные мысли? – Он тяжело ударил кулаком по столу. Девочки уставились на него во все глаза.
Мама, увлеченная замешиванием теста, только на мгновение взглянула на мужа.
– Андрюша, ну ты дал сейчас! Мы даже на секунду поверили! Да у тебя прогресс!
Папа поднял голову и внимательно посмотрел на жену. Убедившись, что Нина не шутит, он улыбнулся во всю ширину лица.
– Что, хорошо я сейчас выступил?
– Да, пап, «Оскар» тебя ждет, – хмуро бросила в ответ Ника.
– Папочка, ну ты актер! – Лиза хлопнула отца по плечу.
Андрей был мужчина высокого роста, фотогеничный и всю жизнь втайне мечтающий сняться в кино. Как маленький мальчик, он грезил получить приглашение на съемки прямо без проб, где все будут поражаться его игре. Он даже себе стеснялся признаться в этой мечте, так как считал, что не мужское дело «лицом светить». Близкие давно его раскусили, и это стало любимой семейной забавой. Папа избегал выступлений на публике, не любил переговоры, большие компании, был неразговорчив, и только дома, при домашних, творчески раскрывался. Он периодически входил в роль, а жена Нина восхищалась его игрой. Вдохновением мог послужить персонаж фильма или прохожий на улице. Особенно он любил образ мужа-диктатора, вечно недовольного тем, как дома за ним ухаживают. Иногда он вставал в переходе между кухней и гостиной, выставляя руки в боки, как самовар. Грудь у него надувалась колесом, и басом Андрей громко произносил: «Нина, где мой чай?! Даже чай мне никто не нальет! Кто тут деньги зарабатывает?! Никто не заботится обо мне!» Нина с улыбкой сразу подходила к нему, ждала, когда он закончит, – и в этот момент Андрей начинал бегать от нее по всему дому, а Нина, смеясь, догоняла. «Ну что, выступил? Или еще там что внутри осталось?» Он довольно улыбался, затем хмурил брови и выдавал еще одну-две фразы, активно жестикулируя руками: «Где поклоны в ноги? Где тридцать три объятия?!» Потом жена его обнимала и пару минут говорила, что ему надо в театр или лучше сразу в кино.
