Восемнадцать лет назад Елена хотела умереть – не проснуться с утра, попасть в аварию или нечаянно выпасть из окна – ей было все равно. Даже неизлечимая болезнь была для нее в то время предпочтительнее дальнейшей жизни. Невозможность заниматься тем, из чего прежде состояли ее дни, давила со всех сторон, лишая смысла вещи, которые раньше она считала вполне обыденными, даже не замечая их. Встать, умыться, почистить зубы, расчесать волосы – с этим она еще кое-как справлялась. Потом становилось труднее. Застилать постель она могла по часу, о том, чтобы позавтракать, не могло быть и речи – пища вызывала брезгливое отвращение. Мысли о домашних делах вселяли страх, ведь даже просто сменив одежду, Лена чувствовала себя так, как будто вскопала в одиночку картофельное поле. Она включала телевизор, но, как ни пыталась, ничего не могла понять. Лица виделись ей туманными пятнами, голоса казались невнятным бормотанием. День превращался в ожидание позднего вечера, когда возвращался с работы муж. Лена пробовала мобилизоваться, и иногда у нее получалось сделать вид перед ним, что она чем-то занята. Она брала в руки книгу, стараясь сосредоточиться на чтении, но, в основном, он заставал ее сидящей на кухне, пустым взглядом уставившуюся в телевизор.
В диком одиночестве проходили недели, но мало-помалу Лена начала оживать – молодость отвоевывала позиции у болезни и депрессии. Она замечала, что сегодня ей потребовалось немного меньше сил и времени, чтобы заправить постель, вдруг она захотела съесть зеленое яблоко, привести себя в порядок, прочитать статью в газете.
Примерно через полгода своего затворничества она вышла на улицу, робкими шагами ступая по краю тротуара, под сенью домов дошла до детской площадки, присела на замерзшую лавочку. Наблюдая за маленькими детьми, копошащимися в снегу, она сообразила, что сегодня впервые с утра не подумала о смерти. Ее мысли были заняты тем, где найти сил, чтобы одеться и выйти на улицу. Лена больше не могла оставаться в четырех стенах, и, если уж она не умерла, то нужно было возвращаться к жизни.
Окружающее пугало, казалось, что все прохожие смотрят с осуждением и говорят ей вслед разные гадости, а проезжающие мимо машины норовят ее раздавить. Лена боялась, что кто-нибудь обратится к ней, ведь ответить она не смогла бы, даже если бы очень сильно захотела – голос не желал подчиняться ей.
