Что есть лучше, нежели разговоры возле костра на берегу реки. Когда люди собрались вокруг завораживающего танцующего действа? Искры взлетают вверх, мои золотые, такие огромные. Потому что детство. Затем сразу старость. Но детство, детство всегда в нас. С нами. Чистое, как пламя. Огненное, как уголёк. И обязательно сбор хвороста перед тем, как зажечь костёр…
Алька, ты меня слышишь? Рыбка моя, окунёк мой сероглазый?
Нестор мой! Летописец, скрипит, скрипит твоё пёрышко. Ты пишешь повесть «О счастье».
Саныч! Марсовый. Неизбежный. Улетающий, исчезающий. Но всё равно, как без тебя?
Арсений, рождённый в муках, в корчах, в крови царской.
Дочь – Алина, Алёшка, девонька моя, только бы счастье было на самом деле, как в книге у Нестора. В летописи.
СОЦГОРОД – 2. ВОЗВРАЩЁННОЕ ГОСУДАРСТВО
Сестра Алька попала в секту. В начале нулевых их расплодилось уйма. Заманивали одиноких домохозяек, заманивали мамочек, чьи сыны заходились в наркоманских ломках, заманивали мужчин, обещая вечное блаженство.
Как правило, оболваненный человек отдавал всё своё нажитое имущество, уходил от семьи, становился отшельником на работе. Лапы секты сильны. Клыки остры. Взгляды пристальны. Всем, кто покидал секту, грозили неминуемой гибелью, страшным судом и прочими карами.
Алька моя лучшая сестра. Старшая. Родная. Любимая.
Теперь она – Катрика. Ходит обвязанная простынею. Причитает какие-то бессвязные напевчики. Убеждает всех не есть мясо. Иначе, говорит, тараканом станешь. Когда Альке было одиннадцать лет, а мне пять, мы придумали игру в сарафанчики. Надо было угадывать слова с трёх букв, если не отгадаешь, то щелбан. Затем мы постоянно брали конфеты, которые родители припасали на Новый год, мы их находили и съедали. Алька говорила, что виновата я, да-да – все конфеты слопала Поти. Мама удивлялась: «Но там был целый килограмм шоколадных, в яркой золотистой обёртке вафельных с орехами пастилок!» «И что? Поти любит такие яркие в обёртке!» – Алька притворно вздыхала. Щуплая, горбоносая, красивая моя Алька всегда меня подставляла. А тут взяла и развела на деньги. На полторы тысячи долларов. А ведь у меня двое детей. Я эти деньги откладывала на «чёрный день», ну на учёбу, на старость, на мало ли чего!
Алька позвонила по домашнему телефону (тогда ещё не было сотовых) и пообещала меня вылечить от всего. Она привезла упаковки неизвестных порошков и начала их нахваливать. И мужа от пьянства избавишь, и у самой все болячки рассосутся. Болячек у меня было немного: гастрит, колено после ушиба, словом, ничего серьёзного. Но Алька так горячо навязывала этот натур-продукт, что я сдалась. Деньги как-то быстро исчезли, но у Альки появилось новое шикарное пальто с каракулевым воротником и новые боты. Когда я сказала, что забери порошки обратно, то Алька сморщила носик и спросила: почему?
