Иногда неспешное время совсем останавливалось, и огромные пушистые снежинки зависали в темноте на доли секунды, но – снова вкрадчиво продолжали свой недолгий путь, незаметно укрывая засыпающий город…
Тимофей зачарованно стоял у окна: такой снег он обожал. И всё бы ничего, если бы не двадцать шестое августа на дворе!
Впрочем, в Сибири с погодой всякое случается. То заморозки в конце июня, то вот – новогодний привет в конце лета.
Он недовольно поморщился: «Слякоть завтра будет… Опять плюхаться целый день!»
Тимофея угнетали «грязные» дни, когда его чудесная сине-перламутровая машинка, едва выехав на улицу, тут же оказывалась позади какой-нибудь хлебовозки и моментально превращалась в серую самоходную глыбу, а огромная хондовская лобовуха становилась похожей на узкий триплекс бэтээра.
В такую погоду, несмотря на очевидную бессмысленность действа, он каждые два-три часа заскакивал к гаражам и наскоро приводил свою ласточку в порядок. Нет, он не относился к тем таксистам, которые считают, что достаточно протереть дверные ручки пару раз за смену. И ведь дураку понятно, что теряется время, деньги, да и вообще вся эта красота – на полчаса (если повезёт!), но…
Вырвавшись из плена размышлений о тщете сущего, он снова глянул на улицу. Весь двор за неполный час стал белым. Странно и непривычно смотрелась под снегом зелень листьев в оранжевых лучах фонарей.
Высоченное дерево за окном словно встрепенулось, вздрогнуло – видимо, от порыва ветра – и снег белой завесой посыпался с ветвей. Тимофей повёл плечами, почувствовав неясную мимолётную неуютность.
«Поздно… Пора баиньки».
Город поглотила тишина. Никто из не спавших в этот поздний час не придал несвоевременному снегопаду особого значения: мало ли… бывает и не такое. Однако именно с него всё и началось.
