Вечерело. Осень понемногу перетекала через границу октября и ноября – этот меланхоличный Рубикон с подводными камнями тоски и растерянности. Хмурилось небо, жались друг к дружке продрогшие дома. Даже машины, словно щенки, поджавшие хвосты, стремились спрятаться туда, где посуше и потеплее. Скоро на улицах загорятся фонари, растворяясь в озерах витрин и лужах окошек. Осенние огни большого города…
На углу одного из венских переулков – тех самых, с труднопроизносимыми названиями и каким-то особенным уютом – стояли мужчина и девушка, тихонько что-то обсуждая. Случайный прохожий, не побоявшийся прячущейся в углах ноябрьской серости, мог бы принять их за парочку или коллег по работе, хотя, в сущности, ни одна из этих догадок не являлась верной. Многое на улицах больших городов – вовсе не то, чем кажется на первый взгляд.
Заморосил дождь, размеренный и прохладный, распугивая ютившихся на козырьках дверей воробьишек. Девушка вскинула голову к осеннему небу, вглядываясь в полупрозрачную высоту.
Ее собеседник ловко достал что-то пестрое из рюкзака. Раз! – и зонт с хлопком раскрылся над их головами, спасая от назойливых капель. Но она, словно испугавшись, сделала несколько шагов назад и снова оказалась под серым небесным плащом.
– Я всегда забываю, прости, – смутился он.
– Все в порядке, я привыкла. Ты не представляешь, как странно на меня порой смотрят люди. Но тут уж ничего не поделаешь, со своей любовью к воде я расстаться не готова.
– Понимаю, – одобрительно кивнул мужчина.
Теперь она стояла под дождем, задумавшись о чем-то своем. На пальто появились мокрые пятна, а выбивающиеся из прически пряди начали прилипать к лицу. В воздухе повисла неловкая пауза – одна из тех, что знаменует необходимость возвращения к важному разговору, который будет заставлять всех его участников переживать и сомневаться.
Первой молчание нарушила девушка:
– Ты уверен насчет этого? Своего обещания? Это ведь… – Она запнулась. Мысли разбегались в стороны, как солнечные зайчики от хрустальной вазы.