С чего же начать, в самом деле…
Так переплетено – прошлое, настоящее, будущее! Начать с прошлого, пойти назад по этой извилистой дороге, которая и есть моя жизнь? Как далеко? Мне хочется поскорей вернуться в эту, счастливую для меня и Вити точку, где кончилась моя жизнь и началась наша!
Но прошлое будет идти следом, как тень. И люди-тени возникать ниоткуда.
В моей жизни всё так причудливо переплелось!
Мы ютились с мамой в однокомнатной квартире, заваленной мебелью, в ожидании от Союза писателей давно полагающегося мне жилья.
Но у меня была отдушина, Соломенная сторожка, квартира в Москве, которую я сняла за пятьдесят рублей в месяц, половину моего месячного заработка.
Адрес был – проезд Соломенной сторожки, и название приросло к ней намертво. Все два года, что она у меня была, её только так и называли и я, и мои друзья – не дом, а Соломенная сторожка.
Она была моей крепостью, где можно было заслониться от внешнего мира. Я не допускала туда никого и вообще старалась никого не допускать в свою жизнь. Моя хозяйка, Нина, как-то спросила:
– Ты молодая красивая женщина, живёшь одна, почему к тебе никто не приходит?
– Знаешь, Нина, я не хочу делать из своей жизни проходной двор. Кто ко мне придёт, тот останется навсегда.
Она обиделась почему-то.
А один поэт и художник как-то настоял, проводил до дома.
– Пригласи меня к себе!
– Не могу, хозяйка не разрешает. И целовать меня тоже нельзя, меня целует другой человек.
Как он хохотал, как он смеялся, Господи…
Я была нищим свободным художником. Совершенно нищим и совершенно свободным, если бы не бюро пропаганды художественной литературы Союза писателей. Оно давало таким бедолагам, как я, выступления на сто рублей в месяц.
Москвичам этого хватало на самое необходимое, но я же половину платила за квартиру!
Эти сто рублей надо было отрабатывать, ездить по всему Подмосковью, выступать безропотно там, где благополучные поэты и поэтессы отказывались наотрез.
Господи, спасибо, что оно существовало, это бюро пропаганды, и взяло меня под своё крыло!
Я, конечно, понимала, что такое вольные хлеба, и долгие годы собирала каждую копейку, пока работала инженером.
Но всё, что удалось собрать, больше четырёх тысяч рублей, заняла по своей неистребимой доверчивости брату на машину.
