За машиной, подержанным джипом «Митсубиси» густого зеленого цвета, Васильевым пришлось тащиться в дальний северный район Торонто. Прокатившись семьдесят километров по просторной магистрали имени Королевы Елизаветы, они съехали на утомительное двухполосное шоссе номер 400. Последнее, если ехать по нему достаточно долго, вело к знаменитому гудзонскому кратеру, которому, между прочим, исполнилось 290 миллионов лет. Не упади туда комета, возможно, погода в Канаде была бы намного лучше, чем сегодня, и Васильевым не пришлось искать новую машину. Но все сложилось именно так, поэтому температура зимой в штате Онтарио норовила опуститься до минус семнадцати градусов, с поправкой на ветер – минус двадцать пять, иногда шли ледяные дожди, а детям в школу все равно надо было как-то добираться.
После тридцати минут скольжения по обледенелой дороге, слушая пронзительный свист ветра, который норовил оторвать боковые зеркала у арендованного «Киа Рио», Васильевы повернули направо под мост, где «Киа», виляя худым белым задом, вырулила, наконец, в искомое место, – узкую улицу с низкими кирпичными домиками – складами и мастерскими. Поплутав, супруги припарковались у желтого двухэтажного строения под номером 33 с жестяной крышей, которое неуверенно глядело на улицу грязными окнами поверх железного забора. На улице было пусто, и только ветер, успокоенный тишиной, гонял поземку по серой дороге туда и обратно.
Отворив калитку, Васильевы вошли во двор и поразились его вместимости. Всё пространство было заставлено шеренгами усталых подержанных автомобилей, расстояние между капотами которых не превышало десяти сантиметров. Машины, словно собаки в приюте, грустно смотрели на прибывших разнокалиберными фарами. В воздухе чувствовалось что-то угнетающее.
За происходящим во дворе, видимо, наблюдали, потому что через пару минут облупленная дверь строения приоткрылась и из нее вышел плотный пожилой мужчина в буром полупальто с потертым замшевым воротником. Его сонные глаза прикрывал козырек драповой восьмиклинки, кожа на одутловатом лице напоминала загустевшую лаву. Красно-лиловый нос грушевидной формы торчал вперед, под ним клубились пепельные усы.
