Экстатичность культуры и проблемы эстетики

О книге

Автор книги - . Произведение относится к жанрам культурология, эстетика, книги по философии. Оно опубликовано в 2022 году. Международный стандартный книжный номер: 978-5-00165-498-8. Книга является частью серии: Новая античная библиотека. Исследования.

Аннотация

Виктор Костецкий – один из самых оригинальных философов культуры в России, в чем не трудно убедиться, прочитав эту книгу. В статье «Анти-Хейзинга: другая философия культуры» для журнала «Вопросы философии» автор показал, насколько значимы для культуры такие социально-культурные институты, как рыцарство и гарем, насколько значимы для происхождения танца, музыки и сказки отношения куртуазности, насколько неправ голландский культуролог Й. Хейзинга, не различающий игру и дурачество, дурачество и творчество. Основываясь на истории трансовых ритуалов первобытной культуры, на современных знаниях об «измененных состояниях сознания», на психологии творчества, автор создает целостный метод культурологического анализа, с позиций которого возникает новый взгляд на проблемы эстетики и эстетического образования. Читая в течение многих лет лекции по философии в Санкт-Петербургской государственной консерватории и Санкт-Петербургской академии художеств, профессор В. В. Костецкий имел возможность конкретно уделять внимание многим злободневным, но трудноразрешимым, проблемам эстетической мысли. Авторские решения по многим проблемам эстетики читатель найдет в этой книге.

В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Все книги серии "Новая античная библиотека. Исследования"

Читать онлайн Виктор Костецкий - Экстатичность культуры и проблемы эстетики


© В. В. Костецкий, 2022

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2022

* * *

Введение. Две угрозы эстетической мысли: искусствознание и схоластика

В далеком военном 1943 году, в блокадном Ленинграде, председатель союза композиторов СССР Б. В. Асафьев писал книгу «Русская живопись. Мысли и думы». Город бомбили, а композитор писал книгу о русской живописи, – считая, видимо, это чрезвычайно важным. Причем, не хвалебную книгу. Автора двадцати шести балетов, включая знаменитый «Бахчисарайский фонтан», тревожила странная проблема: неартистичность русской реалистичной школы живописи. Вопрос не стоял о классике или современности; вопрос был о том, как возможна неартистичность живописи в том же обществе, в котором артистичны балет и музыка, поэзия и народная песенная культура. Асафьев признавал за русской живописью виртуозность, но отказывал в артистичности почти всем русским художникам Он знал, что такое артистичность: по балету, по личному опыту музыки к балетам, по собственным творческим интуициям, – потому чувствовал отсутствие артистичности в живописи русских художников. Тем не менее, не мог для себя определить, какой артистичности ему не хватает в русской живописи. Рукопись уцелела под бомбежками, и книга была издана в 1966 году. Кому адресовалась книга композитора о живописи? Не отреагировал никто.

Вот вопрос: а кто должен был отреагировать? Музыканты оставили проблематику артистичности в живописи без внимания, – их можно понять. Искусствоведы посмеялись над личными пристрастиями композитора: дескать, со своим уставом в чужой монастырь не ходят, – возможно, их не стоит винить. Между тем, вопрос о том, что такое артистичность в искусстве, был поставлен Асафьевым в общем виде и обращался, соответственно, к философам, – они остались равнодушными. В стране есть Институт Философии в Академии Наук, есть философские факультеты в нескольких университетах, есть многочисленные кафедры эстетики, но вопрошание мудрого музыканта и педагога не вызвало ни малейшего интереса в философской среде. Не показалось даже странным, что такой эстетической категории как «артистичность» нет вообще – и никогда не было за всю трехсотлетнюю историю объявленной «эстетики».

Б. В. Асафьев со своими «мыслями и думами» эстетического содержания остался в одиночестве. Его чувствительность к красоте, «эстетикос», оказалась тоньше, изысканнее всего художественного слоя общества. В свое время подобная ситуация возникала с С. Кьеркегором и Ф. Ницше. Ницше ловил себя на том, что ему не нравится то, что ему нравится музыка Р. Вагнера, – однако «казус-Вагнер» не беспокоил больше никого. Кьеркегер был настолько внимателен к «уходу-в-себя», что в творческом опыте самоуглубления придал «отчаянию» статус философской категории. Философствующие литераторы усмотрели в категории «отчаяние» только экзистенциализм. Но Кьеркегор в «отчаяние» вкладывал религиозно-творческий смысл: на пределе творческих усилий помощь приходит «сверху», – этот момент эстетический синергии был отчетливо уловлен позднее в России М. Чеховым – актером, режиссером, мыслителем.


Рекомендации для вас