Крыльев мощный размах, вдаль летящей невиданной птицы.
Обнимаю пространство, как выросший з (а) зиму птах.
Дробный звон с колоколен мне слышится, видятся лица.
Отбивает морзянку в мозгу неосознанный страх.
Одолел полпути, напрягая и силы, и мощность.
С траектории резко слетел на крутом вираже.
Выбить может из ритма, к примеру, любая оплошность.
Я собрал в кучу тело и быстро догнал… вот уже…
Обогнать не случилось… нелепая доля секунды,
Отдавалась набатом, стреляла… как взрыв в голове.
И теперь пролетая над голой заснеженной тундрой,
Совершал разворот, тяжело выходя из пике.
Зарыдал, так сжимая в бессилии ровные зубы,
(Облака проплывали. Хвалились своей белизной).
Что одёрнул себя беспардонно, жестоко и грубо,
Говоря битый час: «Что ты делаешь, стерх?» Ну-ка, стой!»
– Успокойся. Расправь свои белые крепкие крылья,
Не спеша, скрупулёзно дон (е) льзя, разметив полёт.
– Ты искусный боец! Обладаешь харизмою сильной.
– Ты корабль в океане. (Волны ласково бьются о борт).
И помедлив немного, купаясь в течениях ветра,
Стерх, вздохнул глубоко, в небо взмыл и набрал высоту.
Силу черпал внутри, в потаённых таинственных недрах,
Побеждая себя. Исполняя тем самым мечту.
Вдохновение входит в нас как сияющее летнее утро, только что сбросившее туманы тихой ночи, забрызганное росой, с зарослями влажной листвы. Оно осторожно дышит нам в лицо своей целебной прохладой
Константин Паустовский