Раннее московское утро. Таганская. Первая пара. В учебной аудитории четыре десятка студентов. Несложно было догадаться, что это первый курс: все приехали заранее, сидели в рубашках, от запаха прилежности немного резало нос. Через годик-другой их ряды значительно поредеют: кто-то в такую рань предпочтёт отсыпаться, кто-то найдёт себя в другом деле, кому-то просто не хватит терпения пройти этот квест под названием «высшее образование» до конца. Но до этого ещё далеко, ведь мы находились в самом начале истории.
«Что я вообще тут забыл?» – в который раз думал я. На тот момент студенчество казалось мне естественным продолжением жизненного пути: окончил школу, поступил в университет, устроился на высокооплачиваемую и престижную работу, женился. Всё понятно, просто, и ничего изобретать не надо. Единственный минус – уже на самом старте начала одолевать скука.
Изо дня в день приходя к первой паре, студенты тратят самый важный ресурс жизни – время – на прослушивание унылых лекций, и я был в их числе. А сегодня преподавателя и вовсе ещё не было, и время тянулось так медленно, будто остывающую карамель переливали из одного стакана в другой.
Сидевший за первой партой мой приятель Лёша, уже тогда познавший ценность времени, читал психоаналитика Юнга. Другой сокурсник смотрел в окно на скользящий по небу самолёт. Возможно, думал о том, как бы сложилась его жизнь, если бы он всё сделал по-другому. Я давно обратил внимание на этот взгляд людей, следящих за самолётом. Он у них как будто ассоциируется с недосягаемой мечтой и свободой. Впрочем, он мог думать и о том, как вернётся домой и с удовольствием засядет за свой новый игровой комп. Поди угадай, что у другого человека на уме.
Скрип медленно открывшейся двери нарушил дремотную тишину. Мы встали, приветствуя преподавателя. Это был высокий солидный мужчина в классическом чёрном костюме и с золотой цепью на шее. Мы постарались не выказать удивления, хотя никак не ожидали, что человек по имени Никанор Романович Сурков мог выглядеть именно так.
Судя по имени, он должен был выглядеть каким-нибудь вельможей из XIX века или мудрецом с длинной седой бородой и в бедной одежде, а не преподавателем из 2014 года. Но наш Никанор был совсем другим – доктором биологических наук, занимавшим особое место в столичной научной элите. Как видно, люди науки умеют удивлять и ломать стереотипы о том, что их внешность должна быть непрезентабельной и серой.
