Дорога петляла и поднималась вверх, поэтому разглядеть что же там впереди не удавалось. На возвышение поднимались фигуры трех великанчиков.
Первым шел Вилл. На нем были короткие шорты, майка и ботинки на босую ногу. За ним шла Жижинда. С ярко-рыжей копной волос, в потертом комбинезоне и широкополой шляпой, она была похожа на мексиканского добытчика влаги из кактусов. Замыкал строй Бени. Его огромные ступни в шипованных ботинках пылили не хуже трактора.
Жижинда не думала. Она дышала, кружилась, закрывая глаза, пыталась угадать, где она окажется через секунду. Иногда она поворачивалась и шла спиной. Временами замедляла шаги и прислушивалась. А часть пути подвисала, засматриваясь на листочки, камешки, песчинки. И тут же мигом вприпрыжку догоняла друзей.
В голове Бенни гудели пчелы. Его шатало, и он не специально, так получалось, но все время отставал. Ноги были ватными, руки не слушались и он как будто не мог поверить, что все-таки делает это – идет.
– Поторопись, тушканчик! – весело кричала Жижинда. – Всё веселье пропустишь…. И она снова закрывала глаза, открывая их в следующее мгновение и ловя разноцветные радуги, которые появляются от быстрой смены темноты и света.
– Бенни, все в порядке? – не первый раз серьезно спрашивал Вилл.
– В порядке, в порядке, я просто уже спать хочу… – бубнил Бенни.
Так они шли, шли и вот уже их деревенька растворилась на горизонте превратившись серое пятнышко.
В это же время дорога вышла к большому болоту. Здесь и воздух, и настроение, и горизонт – все разом переменились. Тут была своя жизнь…
Они попали на очередной концерт – стрекотали кузнечики, потом вылезла одна лягушка и громко квакнула, а за ней грянул лягушачий хор. Квакали вразнобой. Будто настраивались, но потом пришел солист и заквакал как простуженный бык: глубоким басом, с такой силой и важностью что даже камыши затряслись. Остальные квакушки выровнялись и стали подпевать в такт.
Пока они настраивались над поверхностью болота затянулся густой туман. Он так мягко, осторожно укутывал каждый куст, каждое дерево, что появилось ощущение бесконечного ватного покрывала. В этом покрывале будто тоненькие свечки зажглись фонарики светлячков – и вот уже болото ожило тысячей звуков и огней.
Друзья шли без остановки несколько часов и пора было сделать привал. Бэни опять отстал совсем далеко. Его было не видно, только слышно, как он продирается по кустам.
