Уродина

I

Привет! Меня зовут Виолетта Грано́ва. И я родилась обычным ребенком…

Первые странности начались к шести месяцам. Родители стали замечать необычные перемены в моей внешности. Нет, угольно-черная шевелюра на фоне неестественно белой кожи их не удивляла – этим я пошла в отца. А вот появившийся сиреневый оттенок в радужке ранее младенчески-голубых глаз вызвал у них широкий спектр эмоций. Непонятную аномалию сначала обсуждали в семье. Но поскольку она у нас была небольшая: мама, папа и, собственно, я (у меня, по понятным причинам, объяснений не было), то версии быстро закончились. Решили привлечь специалиста – детского врача, который меня планово наблюдал. Начались всевозможные обследования, которые продлились около полугода, и чередовались с простым наблюдением в надежде на то, что «само пройдет». Не прошло. Анализы идеальные, глаза фиолетовые. Да-да, к моему первому дню рождения аномалия вошла в полную силу – от голубого цвета не осталось и следа, как и от надежды на то, что проблема рассосётся. Надежда Ивановна, мой педиатр, врач с большим стажем, разводила руками, и каждый раз клятвенно обещала связаться с очередным светилом науки в поисках причины моей фиолетовости. Феномен, конечно же, вызвал в научных кругах большой ажиотаж, но отдать своё чадо на растерзание заумным фанатикам родители наотрез отказались. Подумаешь глаза фиолетовые, в остальном же ребёнок нормальный. Здоровье крепкое. За целый год жизни ни разу ничем не заболела, даже зубки выросли без капризов и бессонных ночей. В общем родные меня любили, холили, лелеяли, и защищали, как могли. Чего не скажешь об остальных жителях нашего провинциального городка. Люди шушукались за спиной родителей, когда они выводили меня на прогулку, не позволяли своим детям со мной играть (вдруг заразно), а еще называли меня уродом. Не без основания, конечно. Просто однажды в наш город заявился какой-то там профессор генетики с очередной попыткой уговорить моих родителей на «более детальное обследование». И вот этот светило науки с фанатично-лихорадочным блеском в глазах выдвинул версию о том, что у меня генетическая мутация – генезис Александрии. Диагноз вроде как мифический, но его сказочные симптомы у меня определённо просвечивали. А раз так, то «такое необычное уродство генов просто жизненно необходимо изучить» (читать как – очень хочется Нобелевскую премию). Папа, недолго думая, послал дипломированного товарища по широко известному адресу. Эта история наделала много шума. Даже в газетах писали. В общем, так я получила известность, и прозвище.