Действие происходит в Институте физических явлений и элементарных частиц Новосибирского Академгородка незадолго до Нового года. Точнее, в последний рабочий день – 30 декабря 1985 года.
Александр Игоревич, заведующий отделом проблематики взаимодействия элементарных частиц, спешит, как выражаются в любом приличном научном заведении, «наверх». Пробегая по коридорам, не реагирует на встречающихся по пути сотрудников института, которые то и дело пытаются остановить или как-то обратить на себя его внимание. И наконец, вбежав по широкой лестнице на пятый этаж нового современного здания, наш научный работник замедляет шаг, поправляет галстук, пытается прибрать прическу. Идя ровной уверенной походкой по коридору, ведущему к директорскому кабинету, Александр, которому сегодня исполняется ровно 35 лет, делает глубокий вдох и переводит дыхание. Секретарша Машенька, увидев его издали сквозь прозрачное стекло приемной, в один миг выпорхнула из-за стола. Устремляясь навстречу, полушепотом прощебетала:
– Что ж вы так долго? Аркадий Петрович несколько раз уже спрашивал! Сказал: «Как только придет – пусть сразу заходит».
– Документы искал долго.
Машенька, осмотрев с ног до головы опоздавшего и не увидев никаких документов, с укором в голосе протянула: «Понятно». Взявшись за позолоченную ручку директорской двери, уже строго спросила: «Готовы?»
– Да, – полушепотом ответил Александр, и хрупкая Машенька натренированным движением необыкновенно легко распахнула перед ним массивную дубовую дверь.
Для Александра Игоревича в здании института было два пространства, к содержанию которых он относился с особенным трепетом. Это столовая на первом этаже и… кабинет директора на последнем. Потому что на первом его вкусно кормили, а на последнем – периодически вручали премии, подарки и благодарности. Вручали, стоит отметить, довольно часто. Впрочем – вполне заслуженно. Александр Игоревич своими изобретениями и научными работами, которые порой давались ему нелегко, иногда просто из последних сил, привлекал к институту внимание всего научного сообщества.
И сейчас он, задержавшись на несколько секунд на пороге директорского кабинета, вдруг как-то несвойственно для него пафосно подумал, что институт тоже стоит на пороге – «на пороге великого открытия». А это значит, что для молодого ученого теперь уж точно распахнутся все двери, даже в самых высоких кабинетах.
