Глава первая, в которой описывается типичный тринадцатилетний подросток
На первый взгляд Илья – самый обычный тринадцатилетний подросток, каких в Москве тысячи. Да что в Москве, во всем мире, от Африки до Гренландии, наберется, пожалуй, с несколько миллионов таких подростков.
Нескладный, слегла ссутуленный под бременем стремительно надвигающегося взросления. В первом классе Илья стоял вторым с конца по росту на уроках физкультуры. Но за последние два года сильно вытянулся, буквально дорос до второго места в классе.
– Опять вся одежда словно скукожилась после стирки, – сокрушалась мама, глядя на торчащие из-под джинсов тонкие икры сына. – И из обуви вырос. Даже двух месяцев не проносил прошлым сезоном.
– Бывает, – сочувствовал маме Илья. – Мне и так сойдет.
Худой, вернее, согласно маминому определению, «тощий, как Кощей», он по-прежнему помещался в шорты, которые носил еще в семь лет, но мама не позволяла расхаживать в «клоунском» виде. Вообще, в одежде Илья придерживается принципа: что родители купят, то и носит. Ни разу от него не поступала жалоба на фасон штанов или цвет кроссовок. Спросите его, в какой одежде он был вчера в школе – ни за что не вспомнит. Точно в чистой и опрятной, а дальше не важно. Только носки, по необъяснимым причинам, в неизменных дырах (способность подростков дырявить носки вне зависимости от их плотности и погодных условий – необъяснимый наукой феномен).
Утром, разглядывая себя в зеркало, Илья недовольно ощупывал лоб, усыпанный мелкими прыщиками.
– Дурацкие гормоны! – сетовал он на подростковую судьбу.
Прыщи придавали, по его мнению, «идиотский вид». В остальном Илья был довольно равнодушен к своей наружности. Разве что уши могли быть чуть менее выдающимися, но их удачно прикрывали вечно взъерошенная копна непослушных волос. Летом почти черные волосы местами выгорали до светло-каштанового, что придавало его голове диковатый вид. Будь на то воля Ильи, парикмахерские ножницы на пушечный выстрел не подобрались бы к буйной растительности (он просто ненавидел стричься, говорил, волосы нападают за шиворот – несколько дней не вымыть). Но тут, увы, опять все еще превалировал мамин авторитет, подкрепленный школьными правилами внешнего вида – хочешь не хочешь, а ходи на экзекуцию как минимум раз в три месяца. На более редкие посещения мама категорически не согласилась, мол, учителя и без того укоризненно на нее поглядывают.
