Песни Красных Ястребов. Наследие пепла

Юрген готовился отразить нападение.

Противников было трое. В старые добрые времена он поднял бы на смех такую жалкую попытку. Во времена былого расцвета Юрген раскидал бы троих дохляков, даже не заметив. На восточном побережье Каармора боязливые имперцы произносили его имя суеверным шепотом. На Архипелаге Юргена славили как героя. Но стоило ему умереть, и имя последнего мага Аскерми оказалось забыто.

Алебастровой Империи не нужны народные избранники по другую сторону баррикад. Она стерла все, что Юрген выстроил в прошлой жизни. Сперва это ужасно злило, но после долгих размышлений он решил, что в этом мире есть вещи и похуже. Например, когда тебя предает человек, которого ты считал своим учеником и соратником…

«Ты все еще хочешь моей смерти, Керрам?» – пронеслось в голове, но сейчас Юргену было не до размышлений.

К нему приближались двое нападающих, а третий деловито заряжал ружье. Тело Юргена было далеко не таким сильным и выносливым, как во времена былых подвигов. Способность мутанта-эмпата воспринимать и преобразовывать чувства других людей была еще слаба. Но где-то под сердцем Юргена занозой сидел рубиновый Осколок. С помощью него маг был способен воплощать эмоции людей в неумолимые силы природы. За последние полвека имперцы изобрели столько смертоносного оружия, но оно не сравнится по силе с крохотным драгоценным камнем!

Все трое противников, конечно, были мужчинами. Даже больше – солдатами, закаленными в боях следопытами. В последнее время Искоренители чаще сражались с помощью лошадей и кавалерийских пистолетов, и Юрген пока плохо понимал эту тактику. Сейчас полем боя был глухой дворик в городе-крепости Врата Альбрехта, и это место плохо подходило для лошадей. Видимо, поэтому каждый из нападающих вооружился по-своему.

Ближайший к Юргену следопыт держал в руках кавалерийский молот-клевец с хищным клювом и длинной рукоятью. Вышибить такой штукой мозги – проще простого. Главное, чтобы хватило сил замахнуться: сам Юрген не смог бы даже поднять железяку. Судя по телосложению горного медведя, следопыту сил хватит.

Парень чуть поодаль не лез на рожон и сжимал в руке боевой нож с листовидным клинком. По сравнению с кавалерийским молотом это оружие казалось почти незаметным, но Юрген не питал иллюзий: второй боец был так же опасен. Скорее всего, где-то в сапоге у него было припрятан еще один нож, который в самый неожиданный момент мог появиться у Юргена в боку.