Туманность Персефоны

В двухтысячном году эры колониальной Земли, в восьмом квадрате, без уточнения точных координат галактики, Сикус находился на выполнении рабочего задания корабль «Туманность Персефоны». Это был старый мусорный бриг рефрижераторного типа, рассчитанный на команду сто пятьдесят человек и груз двести тысяч тонн. Шел шестой цикл рейсов и второй месяц в пути. Цикл заключался в загрузке неприятно пахнущих и фонящих радиацией спрессованных кусков мусора на одной планете и доставке их в невредимости на колониальную Мерцуру.

Капитан мусорного корабля Роджер Кэмелус сидел в рулевой кабине, проглядывая напомажено-вылизанные фотографии своих знакомых в социальных сетях. Зрелище было довольно тошнотворное. Нестареющие одногруппницы и одноклассницы, отредактированные до потери сходства с человечеством, позировали, увешанные всем имеющимся золотом, букетом цветов и космофоном последней модели. Обрамляла это художественное великолепие глубокомысленная философская чушь. Если бы кто-то внезапно вошел в рулевую, то его бы встретило лицо капитана, который находился на грани культурного шока в стадии отрицания. Могло показаться, что Роджер хлебнул кофе, а потом обнаружил, что в кружке кто-то замочил свои носки. Но Роджер продолжал смотреть.

И как по заказу дверь кабины открылась, и на пороге появился упитанный мужчина, весь лоснящийся аккуратностью и достоинством. Это был умудренный опытом и лысиной старший механик корабля Каликстус Руф с дружественной планеты Мамилиан. Сам Каликстус как представитель другой планеты отличался от людей колоссальным животом, шикарными тремя волосками, зализанными набок, но самое главное отличие, конечно, было в его невообразимой красоте. И скромности. Мамилианцы на несколько тысяч лет раньше, чем земляне, начали свой путь в эволюцию, поэтому и относились к землянам соответственно. Раз уж они во всем опередили людей, то ни к чему выделяться талантами и блистать интеллектом. Зачем смущать отстающих.

Встретил своего механика капитан Кэмелус с выражением ребенка, который ждал на день рождения велосипед, а получил сберегательный счет на тридцать лет. Еще и за страховку заплатить придется.

– Где прохлаждался, Каликс? – мрачно спросил капитан, уткнувшись обратно в свой космофон. – Волосы укладывал, а то растрепались?