Дождь барабанит по крыше….
Кто сказал, что сердце живого человека бьется? Мое умерло месяц назад. Застыло в груди каменной глыбой.
Дождь льет ручьями, срываясь с карниза вниз. В пропасть. В бездну.
Тонкие ручьи стекают по мокрой одежде к моим ногам, собирая горькие слезы с моего лица.
«Забери меня с собой!» – безмолвно кричу я, запрокидываю голову к небу, но вижу родные глаза и лихую улыбку, сводившую меня сума.
Трусливо опустила голову, накрыла лицо руками.
«Не могу! Не могу без тебя, любимый!» – шепчут посиневшие от ледяного дождя губы.
Возможно, я сошла с ума. Но мне показалось, что в душе зарождается и крепнет теплый комок нежности и любви. Определенно, сошла. Сомнений быть не может.
Накрыв рукой низ живота, выдохнула. Даст ли Судьба мне еще один шанс? Нет, не на счастье. Ведь без него я не могу быть счастливой. Шанс на веру. Веру в то, что я все делаю правильно.
– Привет, красавица! Куда торопишься? Давай провожу! – раздался веселый голос за моей спиной.
– Отвали, Исаев! – махнула рукой соседу по подъезду, но тот полностью проигнорировал мой посыл и плохое настроение.
– Нет, Сенька, правда! Давай провожу! – не унимался парень.
Я даже не оглянулась. Не до парня было мне сейчас. Конец года на носу. И если Исаеву было плевать на отметки, то я тряслась за каждую пятерку. И жутко нервничала перед каждой контрольной или тестом.
– Сеня, а пойдем в киношку? – заявил вдруг сосед.
Я бросила на друга недовольный взгляд, в котором читался вопрос: «Ты в себе, Фелюша?!».
– Понял. Ну, хоть давай рюкзак донесу, – сдался Исаев.
Не дожидаясь моего разрешения, перехватил лямки и забросил мою ношу на свое плечо. Плечо было широким, и мой рюкзак, который я перла с огромным усилием, практически потерялся на фоне рельефной фигуры друга.
Я не стала возражать. Ну, хочется ему тащить мои «кирпичи» и пусть тащит. Тем более, вон как за лето вымахал парень из соседнего подъезда.
Спрятав глаза за солнечными очками, шла рядом с Исаевым. Взгляд изредка возвращался к высокой фигуре моего провожатого. Он улыбнулся, когда кто-то из девчонок поздоровался с ним. Вернее, не «кто-то». А очень известная дама, по отношению к которой у меня просыпалось дикое желание подраться. Хотя я всегда была тихоней. А тут – меня обуревала жуткая злоба.
