Ваенга моего отца

И каждый день вершился подвиг,

И каждый день – трагедия!

Ваенга – поселок под Мурманском,

ныне город Североморск.

Рядом – одноименный аэродром

Военно-Воздушных сил

Военно-Морского флота СССР

времен Великой Отечественной войны,

Посвящаю моему отцу, Алефиренко Ивану Емельяновичу, отважному морскому летчику.

В двадцать четыре года он уцелел в огненном небе над ледяным Баренцевым морем, хранимый всеми богами, которые только есть. В те страшные дни войны, когда однажды наступал час – и ни один экипаж не возвращался из полета – он оставался жив, как будто был заговоренный.

После того, как отец ушел из жизни, я стала разбирать нехитрое наследство, не ожидая увидеть ничего необычного. Не обремененный обилием вещей, он хранил только самое дорогое своему сердцу. Вот кортик к парадной морской форме, коробочка с наградами – орден Красного Знамени и Красной Звезды, два – Отечественной войны, множество медалей, в том числе – «За боевые заслуги», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией» – узнать, за что конкретно отец их получил, как-то ни разу не приходило в голову. На книжной полке зачитанные до дыр три тома любимого им О. Генри, рядом потрепанный «Справочник по математике» профессора Дуббеля 1936 года издания – чем он был ему дорог, почему пронес через всю жизнь?

Первая квитанция оплаты земельного участка под домом, построенным для нас, своих дочерей – где мы с сестрой и выросли. Рисунки, сделанные им самим и наивные цветочки, нарисованные детской рукой его внучки – моей, давно взрослой дочери. Все эти вещи я уже когда-то видела – они были до боли знакомы, пахли детством, и от этого щемило сердце.

Потом в руки попалась небольшая красная книжка, с пожелтевшими от времени страницами – «Личная книжка учета боевой деятельности и боевой подготовки летчика ВВС ВМФ».

– «Летная книжка, – с удивлением подумала я, – да это же, вероятно, самое главное в его жизни»!

На первой странице фотография отца – в черной форме морского летчика с погонами лейтенанта, боевыми орденами и медалями, анкетные и воинские данные.

Я вспомнила, что видела эту книжечку раньше, но отец не позволял ее трогать:

– Откроешь, когда меня не станет! – говорил он…

Теперь я ее открыла – открыла и стала читать.

Строчка «С какого года летает» поразила – оказывается, за штурвал самолета отец сел в восемнадцать лет. Всего в восемнадцать!