Крупные хлопья снега медленно опускались на истерзанную разрядами взбесившейся магии, исхлестанную колючей снежной крупой и скованную морозом землю, укрывали ее, утешали, врачевали раны… Все позади. Все закончилось. Но для кого-то все только начинается. И дай-то боги, чтобы этот день хоть для кого-нибудь стал началом чего-то светлого…
Посреди круглой поляны, окруженной строгими и мрачными, как памятники, хвойными деревьями, почти черными на фоне сияющей белизны свежевыпавшего снега, сидела пожилая женщина в темно-красном плаще, подбитом темным мехом. Склонившись над каким-то свертком, она сохраняла неподвижность уже не один час, и снег все сильнее и сильнее заметал ее, превращая в белый холмик.
Вдруг в торжественной тишине леса послышались шорох и треск. Кто-то с явным трудом пробирался по сугробам. Шум приближался, и наконец на краю поляны показался мужчина, закутанный в коричневый плащ с капюшоном. Он тяжело дышал, изо рта его вырывались клубы пара.
Женщина встрепенулась и осторожно поднялась на ноги. Снег осыпался с плаща, и ткань цвета темной крови опустилась на сугроб, как знамя поверженного войска.
– Долго же вы добирались, – произнесла она голосом, хриплым от продолжительного молчания.
– Прошу прощения. Дороги-то нет. – Мужчина, с трудом пробираясь по сугробам, которые уже достигали бедер, подошел к женщине вплотную и протянул руки. Женщина бережно вложила в них сверток.
– Что ж так плохо укутали… – еле слышно проговорил мужчина, осторожно заглядывая между складками тонкого белого меха. – Заморозили, наверное…
– Заморозили? – усмехнулась женщина. – Этого ребенка? Да это дитя само кого хочешь заморозит. Не переживайте.
– Ладно, я все равно потороплюсь. – Мужчина стал осторожно выбираться с поляны по своим следам. Женщина снова опустилась в сугроб.
– А почему вы не уходите? – мужчина обернулся. – Путь закрывается. Вы не успеете вернуться домой, а здесь…
– Домой? – перебила его женщина. В голосе ее зазвучали небывалой силы горечь и тоска. – А где он теперь, мой дом?.. – Она сложила руки на груди и склонила голову, так что мужчина больше не мог видеть ее лица. Метель бережно укрывала ее поверх кроваво-красного плаща белоснежной кружевной накидкой.
***
Еще не проснувшись окончательно, Сэйдж заулыбалась и довольно мурлыкнула, потягиваясь. Настойчивые и озорные солнечные лучики находили лазейки между полотнищами занавесей на окне, словно мягкими кисточками гладили веки, щекотали губы, заставляя жмуриться и хихикать. Сэйдж, не в силах больше отказываться от приглашения поиграть, открыла глаза, отбросила покрывало и вскочила с постели. Отдернула тяжелые занавеси и счастливо засмеялась.
