Эллу я заметила случайно. Она шла чуть впереди нас, не ожидала никаких неприятностей и рассеянно слушала щебетание Юны, изредка кивая замечаниям брюнетки с челкой. И не ждала, что ее кто-то окликнет.
Особенно я.
– Элла! – Голос мой прозвучал неожиданно радостно, удивив даже меня саму.
– Вейя? – непонимающе позвал лис, но я уже бежала к своей несостоявшейся убийце. Иветт хотела было бежать за мной, сделала несколько шагов и, смешавшись, растерянно оглянулась на Йормэ. Он лишь пожал плечами.
Элла замерла и на мое приближение смотрела с непередаваемым выражением лица. Мне хотелось бы запечатлеть его, чтобы изредка любоваться.
– Какая встреча. Тебе не кажется, что это судьба? Как спалось? Совесть не мучила? Может быть, из-за чувства вины ты страдала бессонницей? Нет? Ничего такого? Даже не сожалеешь о своем поступке?
Эллу потряхивало от злости, но ей хватило ума не поддаться на провокацию.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Правда?
– Вейя, что происходит? – осторожно спросила Юна.
Элла сцепила руки за спиной, чтобы не сорваться и не броситься закрывать мне рот.
– Ничего особенного, – беспечно произнесла я. Мне хотелось бы помучить Эллу немного дольше, но свидетели мешали.
Первой в столовую поспешила Элла. Следом за ней потянулась удивленная Юна. Брюнетка задержалась.
Смерила меня тяжелым взглядом.
– Не знаю, что у вас произошло, но держись от нее подальше.
– Будет лучше, если ты скажешь это своей подруге, – проворчал подоспевший Йормэ.
Он был недоволен мною.
Мы договорились, что сохраним случившееся на охоте в тайне. Я сама на этом настаивала, а сейчас так необдуманно сунулась к Элле.
– Прости, – попросила я виновато.
Я не планировала этого и собиралась держаться подальше от сумасшедшей, пытавшейся меня убить. Но делать вид, что ничего не случилось, оказалось куда сложнее, чем я думала.
– Давайте поспешим, – предложила Иветт, провожая взглядом обогнавшую нас группу стражников из отдела дознания.
– А капитан…
– Дайн обедает в городе, – Йормэ ответил, не дослушав меня.
После того как Дайн узнал, след от какого состава был оставлен на месте последнего преступления, мы больше не обедали вместе. И выпить чаю он не звал. Порой даже не здоровался, проносясь мимо, глядя себе под ноги и находясь в каком-то своем мире. Безрадостном и сложном, если судить по складке между его бровей и теням под глазами, с каждым днем становящимся все темнее.
