Июль в городе выдался знойный. Целыми днями нещадно палило солнце, ночью температура не опускалась ниже двадцати градусов, а о дождях мы и вовсе позабыли. Я любила жару, и лето любила. Но, спустя тридцать дней нескончаемой духоты, моя любовь несколько поугасла.
Если бы была возможность хоть изредка выбираться в парк или к водоему, так нет! Все в отпусках, а Королева работай день и ночь за десятерых. Ну ничего. Зато в октябре как уеду куда-нибудь на Бали….
– Женька, тебя генеральный зовет. – Кинула мне пробегающая мимо Катька. Ох, остались мы с ней вдвоем в отделе, вот и носимся по очереди к Ползунову. Хоть к нему в кабинет переезжай, честное слово!
Отодвинув от себя три стопки неразобранных документов, я отлепила вспотевшие ноги от кожаного стула, обмахнулась какой-то стопкой листов и направилась прямиком к генеральному.
Ох! По пути я пару раз прокляла наш холдинг всеми известными словами. Кто додумался в июле в самый пик жары затеять ремонт?
Конечно, наш многоуважаемый и горячо любимый директор решил, что половина коллектива в отпуске, а вторая ничего, перебьется как-нибудь. Ему-то хорошо, сам как два дня с Мальдив вернулся. А мы с Катюхой уже месяц снуем между упаковками с цементом и деревянными балками.
Не холдинг, а какой-то строительный цех, честное слово!
Кое-как я обошла двоих работников, старающихся пронести диван через непомерно узкий дверной проем. Единственный, между прочим, на пути к кабинету директора!
Пару раз на меня упала штукатурка, еще несколько я чихнула, влетев в облако поднимающегося сухого цемента, каблуком влипла в невысохшую краску, а хвостом мазнула по только что заштукатуренной стене.
– Ну огораживать можно как-нибудь все это дело?! – Взмолилась я в конце коридора, когда мой внешний вид был больше похож не на офисную леди, а на деревенскую доярку. Волосы в непонятной липкой смеси, туфли оставляют красочные желто-красные следы, а от платья за версту несет цементом.
– Так как мы приемную генерального огородим? Вы к нему через окно ходить будете?
– Я бы к нему вообще не ходила. – Буркнула я сердито, отставляя попу от деревяшки, вносимой кем-то в дверной проем. – Черт!
По ноге чем-то больно садануло, и послышался треск ткани.
Несколько секунд, не открывая глаз, я надеялась, что порвалось что-то не на мне. Однако ноющая от контакта с деревом ляшка говорила об обратном. Что-то пошло не так именно с моей одеждой.
