– Жек, тебе еще принести что-нибудь? – Санька преданно заглядывает мне в глаза, и от этого мутит так, будто я уже пьяная в хлам.
Нервно одергиваю ворот водолазки, неожиданно начавший давить на горло, и с досадой отвожу взгляд.
Ну, что опять-то, Емельянов?
Две лишних стопки, и ты вдруг снова решил, что выгорит перекочевать из железобетонной, уютненькой френд-зоны на минное поле эротическо-ванильных отношений?
Да, почему я вообще, а? За что?
Хочется обхватить Санькину короткостриженую твердолобую башку и приложить к декоративной кирпичной кладке, которой отделан этот то ли притон, то ли клуб.
Но с друзьями так не поступают, поэтому вслух я громко говорю, перекрикивая музыку:
– А, давай! – и расплываюсь в улыбке, – Виски с колой, двойной.
– Окэ, – Саня, подрываясь с диванчика, лыбится наверно так же, как Вакула, когда его попросили добыть черевички, отдает мне честь, хоть с непокрытой головой и нельзя, а он у нас как-никак служил и такие вещи знает, и постепенно скрывается в танцующей толпе, направляясь к бару.
Я шумно выдыхаю и откидываюсь на спинку дивана, потирая виски. Плохая была идея, зачем я пришла? Нет, у меня иногда есть настроение потанцевать, и я далеко не затворница, но именно сегодня желания веселиться не было совсем. Надо было оставаться дома и не поддаваться на Катины уговоры. Но попробуй ей откажи…Если Кате взбрело в голову, что у нее может что-то получится с братом Сани, который приехал вчера из Австралии, то разбить эту уверенность смогут только личные заверения этого брата в том, что он голубой.
Как, впрочем, и произошло…
И вот теперь расстроенная Катя, которая всё это затеяла, а именно подговорила меня вытащить Саню в клуб и заставить его прихватить своего однополо любящего братца с собой, ушла на танцпол в поисках новой жертвы, чтобы срочно восстановить свою веру в лучшее. Саня вновь питает робкие и совершенно необоснованные надежды по моему поводу и бегает мне за коктейлями, планомерно накачивая алкоголем. У меня уже начинает раскалываться голова от грохочущей музыки, количества виски в организме и мелькающих стробоскопов. А Санин брат сидит напротив через стол и самозабвенно обнимается с каким-то тощим блондином…
Я приоткрываю глаза, косясь на них из-под полуопущенных ресниц, и тут же крепко зажмуриваю веки снова. Нет, уже не обнимаются – уже целуются…Я точно видела чей-то язык. И он будет являться мне теперь как минимум месяц в страшных снах.
