ПРОЛОГ
– Я буду тебя ждать, Кьян, – серьезно, как это только могут пятнадцатилетние девушки, сказала Лилиана, глядя на этого странного мужчину.
– Ты и вправду сумасшедшая, – пожал плечами катаец. – Мы больше никогда с тобой не увидимся. Иди домой, девочка, пока никто не видит. А то потом твой отец оторвет мне… самое ценное.
– Я все равно буду твоей женой.
– О великий дракон, – пробормотал Кьян Ли, с опаской косясь на девицу, которая смотрела на него со странной нежностью, словно в мыслях уже давно вышла за него замуж и нарожала дюжину детей. – За что мне такое наказание? Уйди, говорю, мне пора уходить!
Кьян Ли был уверен, что сделает всё, чтобы никогда не встретиться с этой девочкой вновь. Тем более, возможно и жить ему оставалось не так уж и долго, да и задача, стоящая перед ним, не предполагала никаких привязанностей.
Лилиана была уверена, что станет его женой. Так предсказала ей бабушка, а она оракул, она точно знает.
– Что ты сделал? – не веря своим ушам, переспросила Виктория.
– Отпустил Лили к деду, – пожал плечами Аяз. – А что такого?
– Она девочка! Девочкам нельзя ездить по Степи в одиночестве!
– Вики, Лили вполне способна постоять за себя, – рассеянно ответил Аяз, вытирая руки полотенцем. – Хотел бы я посмотреть на того безумца, который попробует причинить ей зло.
– Ей уже пятнадцать! Ты чего добиваешься вообще? Чтобы ее украли? Изнасиловали?
– Не говори ерунды! – резко ответил мужчина. – Разве можно вообще такие вещи говорить?
– Ты, мать твою, врач! – хлопнула ладонью по столу Виктория. – Еще скажи, что тебе не привозят уже тринадцатилетних девочек с выкидышами! Или они по своей воле под мужиков ложатся?
Аяз побледнел: Виктория знала, куда бить. Он знал, что Лили не такая, что она сумеет за себя постоять, что она с десяти лет не расстается с кнутом, которым владеет не хуже, чем он, но и про обычаи Степи он всё знал. Несколько лет назад он все-таки добился того, что арыны установили твердый возраст, раньше которого девочку нельзя выдавать замуж: шестнадцать лет. Только это всё было больше на словах, для вида. До сих пор в больницу привозили совсем крох – беременных или, того хуже, жертв насилия.
Старшую внучку Тамана знали во всей Степи как совершенно ненормальную деву-воительницу. Лили даже при намеке на оскорбление лезла драться, а дралась она не хуже мальчишек, только совершенно без правил. На лошади она гоняла вместе с юношами, да еще выделывала разные трюки, прекрасно стреляла из лука и пистоля – который и был во всей Степи у нее одной, а особо непонятливых еще могла водой окатить внезапно, потому что унаследовала водный дар от бабки. Ее не то, чтобы не любили – но разумно опасались. Для Виктории поведение дочери – нож по сердцу. Галлийка сама никогда не была образцом для подражания, но ей и в голову не приходили подобные непотребства. Девушка должна быть девушкой, а не мужиком, а в Лили девичьего только имя и грудь. Ну и волосы, разумеется, которые никак нельзя было ее заставить прибрать хотя бы в косу. Но волосы Виктория ей великодушно прощала – они были совсем как у Аяза когда-то.
