А.В. Шарычев
СОН ИВАНА
Вновь открываю я свою тетрадь,
Чтоб рифмой в строки ловко написать
Историю одну; чтоб можно почитать
Её вам было на досуге.
Внемлите этой рифме, други.
Когда в сиянье солнце лик свой кажет
Лучами обнимая шар земной,
И воздух от росы так свеж и влажен,
Что бодрость накрывает с головой
Всё наше существо; и новый летний день
Восторгом душу наполняет,
Когда уходит грусти даже тень,
Когда на сердце музыка играет,
Тогда и стих слагать совсем не лень.
Холодною ж зимой, для мысли нет веселья,
С трудом дружуся в это время с головой,
И каждый день, как будто бы с похмелья,
Нет путной думы в голове пустой.
Скрипя умом, мелодию слагаю,
Но, строчка, две и я уже шагаю
Легко в звучаньи ритма своего,
Как это происходит, я не знаю…
Зима, иль осени печальная картина,
Жар лета и весна – мне всё едино,
Я про сезон упомнил для красы,
Мысль тормозит лишь из-за «Тизерцина».
Его в вечерние часы на сон грядущий принимаю,
Чтоб спать спокойно было мне,
Чтоб не метаться как на медленном огне
В бессоннице проклятой и докучной.
О, это мука, доложу я вам,
И не поддаётся то словам,
Что ощущается сознанием моим,
Когда безумным взором по углам
Ищу я тех, кто невиди́м.
И в голове моей, как шум и гам
Те голоса на миг не умолкают,
Которые, мой разум создал сам.
И говорят они, кричат, хохочут,
Спать не дают и нету мочи
Внимать им в этой сонной тьме,
В томленьи этой вечной ночи.
Злой ветер за окном хрипит,
И мёртвый свет луны струится
Сквозь дымку облаков;
Не спится, как счастлив тот, кто спит…
И вот уж год пилюли пью
И наконец-то крепко сплю,
Но ум мой притупился сильно,
И вряд ли б рифму я осилил,
Коль б дозировку не сменил.
Сейчас же, оптимум нашёл
И снова стиль и слог обрёл.
(Хотя, их может и в помине
Вовсе и нету у меня),
Пишу, как будто бы шутя -
И в этот миг я счастлив в мире.
Отвлёкся, где же мой рассказ?
А он то будет сей же час,
Вперёд, перо мое шальное,
Звучи, мой бодрый мысли глас!
Глава 1
Всё это было до того,
Как неизвестный миру вирус
В короне вдруг воссел на трон;
Года на три я отодвинусь
От этих пагубных времён.
Вот едет некто, человек,
До тридцати ему нет года,
В окно любуется природой,
Несёт его машины бег.
Таксист-извозчик правит лихо,
Магнитофон играет тихо
И ветер с шумом бьёт в салон
Через открытое окно.
Проходят фуры караваном,
Быть может, из далёких стран,
А у обочин, по канавам
Расставив свой нехитрый стан,
