Звон молота, стук топора 1
Фаренгар разбушевался – его немилосердные завывания, пронизанные вечным морозом Бескрайнего Северного моря, прокрадывались под одежду, испытывая на прочность бредущих в сторону его дома. Лейф, яростно растирая плечи, покрытые лишь старой отцовской курткой с меховым воротом, мерно шагал вперёд по проторённой сельской дороге, сконцентрировавшись на собственном дыхании, немного согревающем шею и подбородок. Они ещё даже не дошли до Банабюгда – земель ульфингов, а уже так холодно. Что же их ждало в Шорхольме?
– Брат, кажется, мы оделись не по погоде, – произнёс Эгиль, лениво бредущий вслед за ним. Одет он был ничуть не теплее. Его лохматая чёрная борода густо покрылась инеем. Хоть Эгиль и был много шире в плечах и выше Лейфа, но из-за того, что ёжился от мороза, уменьшился практически до его размеров.
– Особого выбора у нас не было – вяло улыбнувшись, ответил Лейф, даже не обернувшись. Он прекрасно понимал Эгиля, но останавливаться, чтобы сделать привал и развести костёр, в ближайшее время не планировал. Здесь было опасно, и привлекать к себе внимание разведением огня он бы не осмелился. Эгиль громко зашипел, обдувая окоченевшие пальцы, также выражая тем самым своё недовольство.
– Надо хотя бы рукавицы купить, Лейф, а то по приезде в Шорхольм мы пальцев не досчитаемся, и как нам после этого на жизнь зарабатывать?
– Угомонись, брат, нам нужны деньги, чтобы заплатить за переправу. Придётся потерпеть. Я уверен, вскоре Фаренгар уступит Уфреттину, и мы сможем вздохнуть полной грудью. А пока убери руки под мышки – станет теплее.
Эгиль так и сделал, бурча что-то себе в заиндевевшую бороду и пуская клубы пара, но мысль о тёплых рукавицах теперь поселилась и в голове Лейфа. Очень даже дельная мысль – у него самого пальцы уже немели.
Несмотря на надежды двух замёрзших путников, Фаренгар не думал уступать своим братьям, ни Уфреттину, ни Ургангру, ни Рорикену. Кроме того, ельник, прилегавший к дороге с севера, закончился, и начинался пустырь, когда-то бывший конунгскими землями. Валежник, раскинувшийся тонкой полосой вокруг лесочка, показался Лейфу очень соблазнительным перед лицом холодного каменистого пустыря. Но, несмотря на это, намерений он не сменил, твёрдым шагом продолжая путь и подавая пример Эгилю.
