Рада открыла входную дверь и полной грудью вдохнула свежий утренний воздух, щурясь от яркой голубизны безоблачного неба. Выскочила босиком на крыльцо и сбежала по гладким деревянным ступеням прямо на покрытую росой молодую травку. Холодно! Но приятно: скоро солнце раскочегарится, и станет жарко, а пока можно насладиться утренней прохладой… Рада пробежала десять метров и, остановившись у колодца, спустила туда ведро. Раскрутила ворот, услышала плеск, закрутила обратно. Не без труда вытащила ведро, наполовину полное воды, и уже когда подняла его вверх и опрокинула, увидела соседа. И что, собственно, такого? Подумаешь, человек обливается водой по утрам… Но Раде стало не по себе от этого взгляда, словно ее застали за переодеванием или еще чем-то подобным.
– Привет, – неловко поздоровался с ней Илья, когда она стояла на деревянном помосте уже вся мокрая с головы до ног.
– Здорово, – буркнула Рада и поспешно убежала домой.
– Радушка, доброе утро! – поцеловала ее в макушку мама, которая уже орудовала на кухне. – Как ты рано сегодня!
– Я решила вставать в шесть утра и закаляться, – очень серьезным тоном заявила Рада, вытирая волосы большим махровым полотенцем. – Когда же и начинать, если не летом?
– Ты права! Самое лучшее время.
– А где папа?
– На работе уже.
– Ну вот… – расстроилась Рада. – Я-то надеялась, что застану его.
– Он в пять встает. Ты же знаешь, как он любит раннее утро. Говорит, что до 10 часов надо успевать сделать половину дневной работы.
– Но ведь он торчит там до семи!
Мама пожала плечами – похоже, длительное отсутствие мужа не слишком ее расстраивало.
– Что ты будешь сегодня делать? – поинтересовалась она.
– Клумбу надо прополоть, а еще я хотела закончить тот пейзаж с рекой…
Рада переоделась в своей комнате, вернулась на кухню и присела за стол. Ей, вообще-то, нравилось сидеть вот так с мамой вдвоем и болтать о чем-нибудь. Мама очень интересный человек – музыкант и певица, к тому же начитанная. Удивительно, как это они с папой семнадцать лет назад взяли и бросили все и переехали сюда, на Алтай, с тремя детьми? Мама еще и беременна была ею, Радой.
– Мам, а ты не жалеешь, что переехала из столицы в такую глухомань?
– Нисколечко, – она посмотрела дочери в лицо, и глаза ее сияли улыбкой. Такие большие и красивые голубые глаза, вот бы Раде такие! – Поначалу скучала по Москве, а потом привыкла и… мне здесь нравится, никуда не хочу.
