Реванш
Эта история из прошлой жизни. Волей судьбы и графика отпусков, предстояли двенадцать дней летнего безделья в пригородном доме отдыха «Ясная поляна». Конечно, он располагался не в самой усадьбе Льва Николаевича, но в непосредственной близости от неё.
Я прошла по тенистой аллее и оказалась на центральной площади зоны отдыха. Главный корпус, видимо, строился ещё в сталинское время, с обязательными колоннами, мраморными лестницами, дубовыми перилами и окнами гуливерских размеров. Внутри тоже соответствовал эпохе плюшевыми портьерами с бахромой и кистями, огромными фикусами в кадках, кожаными диванами и массивными бильярдными столами.
Холл напоминал вокзальный зал ожидания. Приветливая женщина администратор попросила заполнить необходимые бланки. Атмосфера вокруг была тихая, умиротворяющая, и я, откинувшись в кресле, задремала. В чувства пришла, услышав странные голоса.
Справа, через два дивана, под фикусом сидели очаровательные старушки. Они тихонько переговаривались, но акустика резонировала все звуки, и потому казалось, что говорят не люди, а сказочные персонажи.
– Я говорю, тебе, что сегодня он пойдёт со мной на прогулку, – утверждала первая.
– И что с того? Он со мной вчера в кино ходил, а за Серафимой в завтрак ухаживал, – парировала другая, их третья подруга согласно кивала в ответ.
– Да, ничего я не хочу сказать. Просто предлагаю, если он одной из нас оказывает внимание, чтоб другие не мешали.
– А чем это мы мешаем? Если он сам никак определиться не может, время идёт, скоро уезжать, так можно и ни с чем остаться, – не унималась первая.
– Это ты-то ни с чем? – возмутилась молчавшая Серафима,– А кому пожарный полковник букетик презентовал? И лесник, можно подумать, меня приглашал на ягодную поляну!
Я так увлеклась чужим разговором, что не сразу увидела его. Мужчина, лет шестидесяти, спускался по лестнице в холл. Высокого роста, полный и рыхловатый, но умело маскировавший былую стройность льняным костюмом, белая шляпа и светлые сандалии завершали ансамбль. Он жеманно поклонился старушкам, скользнул по мне взглядом и вышел.
Замершие, на мгновенье, собеседницы тут же принялись (как мачехины дочки в «Золушке») обсуждать, кому из них было обращено это приветствие. Стало ясно, что это и был предмет их восхищения.
На фоне моих двадцати двух, эти люди казались (пардон) динозаврами, а они: про внимание, про ухаживания переживают!
