Судьба обычно прячется за углом. Как карманник, шлюха или продавец лотерейных билетов; три её самых человечных воплощения. Но вот чего она никогда не делает – так это не приходит на дом. Надо идти за ней самому.
Карлос Руис Сафон, «Тень ветра»
Прошли времена Ушли племена И меня создавшие боги
Я тоже лишь миг только малый шаг по этой общей дороге
Гийом Аполлинер, «Шествие»
Глава 1. Один и разрыв шаблона
Им овладело беспокойство,
Охота к перемене мест.
Александр Пушкин, «Евгений Онегин»
Ужас и разрыв полотна устоявшейся действительности могут подстерегать каждого. Особенно если человек только что проснулся и ещё не вернул себе способность ориентироваться и представлять, на каком свете находится его мыслительная деятельность. Так случилось и со студентом университета Петром Калькиным, когда одним непохожим на другие зимним днём он пробудился от ощущения дискомфорта, на которое тотчас напластовалось и некое зрительное недовосприятие.
Калькин выбрался из постели. Шлёпая босыми ступнями по трескучему паркету, осторожно приблизился к зеркалу и не понял: оттуда на него смотрело сощуренное и чужеродное, будто развороченное взрывом снаряда, красное хлебало.
Лоб студента покрылся холодной испариной.
Он закрыл глаза и с силой потёр пальцами веки. Глубоко вздохнул и с шумом выдохнул. Затем энергично помотылял головой. Ещё и ещё раз – так, словно посредством решительных движений пытался выбросить из своего умственного пространства кошмарное сновидение.
На первый взгляд отвратительный и совершенно безосновательный мордоворот, смотревший на него из зеркала, не имел ничего общего ни со здравым смыслом, ни со своим предполагаемым обладателем.
Спросонья мозг не желал включаться и работать на полную мощность. Однако через короткое время обратное усилие памяти прояснило неожиданность. Дело в том, что Пётр Калькин на своём курсе круче всех успевал по французскому языку, но этого ему казалось недостаточно; и вот, чтобы увеличить разрыв между собой и однокурсниками, он решил приобрести филигранный парижский прононс. Это представлялось нетрудным после приватного совета преподавательницы Изабеллы Лазаревны Неврубьянц вставить себе на ночь в каждую ноздрю по сухой горошине, разбухание коих обещало обеспечить к утру лёгкую деформацию носа вкупе с искомым прононсом.
