Осень 1960
В тот день, не переставая, лил дождь. Свинцовые тучи заволокли небо, и не было видно ни звёзд, ни блеска лунного света, ни далёких огней Найтмер-сити. Гремел сильный гром, и воздух был наполнен чувством неизбежного, гнетущего, словно пробудившаяся стихия вот-вот вступит в схватку с размеренной, спокойной жизнью.
Кристофер Барнс, нотариус Ламингтонского района внутреннего Эн-Си[1], напевая незатейливую мелодию, спускался по лестнице, желая опрокинуть стаканчик бренди. Он только пожелал спокойной ночи своим детям и внезапно осознал, что с каждым днём они становятся все взрослее. А ведь совсем недавно Габби прибегала к нему в кабинет, забиралась на колени и просила рассказать сказку. В это время её брат, будучи самым грозным пиратом из ныне существующих, сражался на поле битвы со своими друзьями, непременно умудряясь разбить пару дорогих ваз. Можно было услышать, как по всему дому разносятся угрожающие, пронзительные детские вопли: «На абордаж, корабельные крысы! Пушки к бою. Целься. Огонь!»
Мистер Барнс тряхнул головой, отогнав былые воспоминания, и вошёл в гостиную. Плеснув себе немного бренди, он сделал глоток и с тревогой посмотрел на потрескивающие дрова в камине. У мистера Барнса целый день болела голова. Он то и дело возвращался к обрывкам разговора, который состоялся пять дней тому назад:
«Сколько бы вы мне ни предложили, и какие бы выгоды я ни получил, преступая закон, я отказываю вам».
«Вы не получите этот документ, и воля покойного будет исполнена. Это мой долг».
«Немедленно покиньте мой кабинет» – так говорил мистер Барнс, указывая посетителям на дверь.
Дождь барабанил по крыше, иногда раздавался рёв проезжающих мимо дома машин. За окном мелькнули едва уловимые тени, но мистер Барнс ничего не заметил. Бренди давало о себе знать, и он, почувствовав накатывающую усталость, сел в кресло, прикрыл глаза, и через несколько минут задремал, смутно сквозь поверхностный сон, различая тихие шаги. Мистер Барнс подумал, что это крадётся Тео, его сын, но приставленное к голове дуло пистолета сумело его в этом разубедить. Он тотчас открыл глаза. Один мужчина держал его на мушке, другой же встал напротив него.
– Простите, что мы так бесцеремонно нарушили ваш сон мистер Барнс, – сказал тот, что стоял напротив нотариуса. Он был в красной кожаной куртке на вид лет тридцати. Светлые волосы торчали вихром, ясные глаза выражали уверенность и спокойствие. Мистер Барнс непонимающе несколько раз моргнул. Он впал в ступор, язык не хотел слушаться, а волосы на руках встали дыбом.
