Перед нами лежит путь непрерывного прогресса, счастья, знания и мудрости. Изберём ли мы вместо этого смерть только потому, что не можем забыть наших ссор?
Манифест Рассела-Эйнштейна
28 мая 2368 года. Трибунал
Пожизненная церебральная кома.
Даже произнесенные про себя тысячу раз, эти слова по-прежнему намораживали ледяной ком, поселившийся в животе Джуды. Уже через час он окажется запертым в собственном теле – думающий, чувствующий и ощущающий, но недвижимый, словно мертвец.
Услышав торопливые шаги за дверью, оперативник Департамента внутренней безопасности торопливо встал и машинально огладил парадный мундир. Ледяная бомба в животе взорвалась, холодящей волной прокатившись по всему телу. Однако вылетевший из раскрывшейся диафрагмы референт не обратил на контрразведчика никакого внимания и торопливо скрылся за неслышно сомкнувшимися лепестками противоположной двери. Оперативник медленно опустился обратно в кресло.
Гигантской нейросети Департамента юстиции, которая и была единственным членом трибунала, не нужно было совещаться самой с собой. Решение всегда выносилось секунда в секунду, но за обвиняемым уже три минуты никто не приходил. Мозг Джуды лихорадочно принялся перебирать варианты причин и вдруг осекся.
В зрительной коре, вытеснив всё остальное, возник образ вписанного в прямоугольник треугольника с подписью «Трибунал», который затем стал красным и исчез. Затем прямоугольник появился вновь, загорелся зеленым и поменял подпись.
– Протокол «Трибунал» деактивирован, – произнес синтезированный женский голос в голове оперативника. – Протокол «Завет» активирован.
Крошечный огонек надежды, забрезживший после побега референта, мгновенно разросся в термоядерный шар, затопивший в ослепительной вспышке всё.
28 мая 2368 года. 12 минут после трибунала
Быстро шагая по коридору местного управления Департамента внутренней безопасности (он едва успевал на собой же назначенную встречу из-за стихийной демонстрации местных, почему-то требующих свободы), Джуд напряженно размышлял. Неожиданно свалившееся задание, которым он и должен был заниматься, если бы не трибунал, могло означать второй шанс. Либо это всего лишь бюрократический выверт, ведь инструкция перед отлетом с Марса гласила «Если приговор не обвинительный, немедленно приступить к работе по протоколу “Завет”» – а отсутствие приговора технически не является обвинительным приговором.
