– Кажется, их было пятеро или семеро, я точно не помню, слишком пьяная была, – я чешу нос и щурюсь, изображая задумчивость.
На самом деле я все прекрасно помню – их было шестеро, и я была не пьяная, а под кетамином, в народе его еще называют «наркотиком насильников». Вообще-то это препарат для наркоза и обезболивающее. Но он нередко вызывает страшные галлюцинации, поэтому жертва во время изнасилования и физически, и ментально пребывает в самом настоящем кошмаре. Вот и я побыла в том кошмаре. Я все понимала и все видела, ощущала, но… все мои чувства и эмоции были утрированы, усилены в десятки раз.
Это мне потом уже объяснили в больнице… Да-да, мои насильники были столь любезны, что даже в больницу меня доставили, в частную клинику, где заплатили врачам за молчание и за то, чтобы с меня убрали все следы их безудержной страсти. Он – вожак стаи этих выродков – так и сказал. Я очень хорошо запомнила его слова, а еще ярко выраженный сарказм, с которыми он произносил эту фразу. Ну а мне обеспечили хороший и качественный уход за телом. Вот только душу оставить в покое не желали. Приходили каждый день, проверяли, не решила ли я там вздернуться ненароком? Не решила ли позвонить кому-нибудь и пожаловаться – родителям или подругам, к примеру? Или не дай бог, в полицию заявление накатала?
Нет-нет. Им это было неинтересно. Они хотели и дальше со мной играть… На этот раз уже в любовь.
Больные ублюдки…
Мажоры только-только вошли во вкус, и им понравилось… очень понравилось.
И если бы не случай, я не представляю, что бы сейчас со мной было…
Пауза затягивается. Бросив взгляд из-под ресниц на лицо моего нового психотерапевта, я мысленно морщусь.
Жалость – вот что я вижу в его взгляде.
Нет, все же было ошибкой прийти к мужчине. Раньше я всегда выбирала женщин, стеснялась такое обсуждать с мужчинами. Но женщины слишком сильно меня жалели, хоть и старались поначалу делать вид, что не испытывают этого непрофессионального чувства. Однако я всё равно замечала…
И вот, спустя два года после очередной не самой удачной терапии, я решилась на мужчину… и что я вижу? Опять жалость.
М-да, вообще-то я не этого хотела от квалифицированного специалиста-мозгоправа, а работы над моей головой. И желательно качественной.
Но почему-то именно жалость сильнее всего выбешивает. Вроде уже тринадцать лет прошло. И мне бы смириться. Но жалость… Странно, но даже когда кто-то осуждающе качает головой, слушая по телевизору рассказ очередной жертвы изнасилования, и приговаривает: «Сама виновата, нефиг шляться где попало», я почти никак не реагирую. Потому что знаю – им никогда этого не понять. И дай бог, чтобы они или их дети не поняли. Понять можно, лишь пройдя через это.
