– Участь моя решена, я женюсь. Отец сказал, что откладывать больше нельзя.
Для Клер эти слова прозвучали как пощечины. Одиннадцать штук, у нее даже лицо заболело.
Эдвард никогда не поднимал на нее руки. Они прожили вместе семь лет, и все это время Клер считала, что у них идеальная семья. Пусть их союз не освящен в церкви, пусть они не приносили клятвы Двоим, но они были семьей. Они любили друг друга.
И теперь все рухнуло.
«Как же я? – хотела спросить Клер. – Как же наши дети?»
Ей хотелось закричать. Ей хотелось устроить отвратительную, совершенно бабскую истерику, чтобы выплеснуть из себя все, что сейчас кипело в душе. Но Клер знала, какую женщину в ней любил Эдвард, и лишь спросила:
– Что же будет со мной? С нашими детьми?
Эдвард Бренуи, принц Седьмого дома, обернулся к ней, и Клер против воли снова залюбовалась им. Все эти семь лет она не могла насмотреться на него и знала, что ее чувство взаимно.
И надеялась. Совершенно по-глупому надеялась, что однажды, может быть…
– Я люблю тебя, – произнес Эдвард, и Клер знала, что он искренен. Он никогда не врал ей. – Я люблю наших детей. Но пожениться мы не можем, Клер.
Клер кивнула. Она всегда это знала.
Кто она была? Девушка-бастард, незаконнорожденная дочь главы одного из дарангварских домов, которую его величество Малоун выбрал для того, чтобы проверить, способен ли сын зачать ребенка. Клер всегда знала, что от нее требуется: зачать, родить и убраться с глаз долой. Она была никем. Ей следовало лишь благодарить за оказанную милость.
Но они полюбили друг друга. И Клер надеялась, что однажды…
Она все-таки не выдержала. Обхватила Эдварда за плечи, уткнулась лицом в грудь и расплакалась. Она не могла его потерять – и теряла прямо сейчас.
– Клер, – услышала она голос Эдварда откуда-то с невообразимой высоты, – я не оставлю тебя, слышишь? Ты все равно будешь жить в этом дворце. Дети тоже. Для вас ничего не изменится. Я люблю тебя, только это имеет значение. – Он гладил Клер по волосам, и она слышала, как гулко бьется его сердце, почти как тогда, когда они занимались любовью.
– Это династический брак, – произнес Эдвард, отстранив Клер и глядя ей в глаза тем самым взглядом, каким смотрел, когда она выносила к нему детей. – Я не люблю ее и никогда не полюблю. Я женюсь по приказу отца, и мы все это понимаем. Он хочет объединить дома Лебедя и Волка, вот и все.