Городские ворота растворились с протяжным воем, разнёсшимся на добрую сотню туазов1 вокруг. Потревоженные душераздирающими звуками, с окрестных деревьев черной тучей взлетели стаи ворон. В город, под аккомпанемент беспрестанного карканья, унылой вереницей потянулись повозки торговцев, имеющих намерения продать свой товар подороже, крестьяне, надеющиеся купить его подешевле, работники, ожидающие найти в этих каменных стенах заработок, который позволит им прокормить семью, попрошайки и бродяги, верящие в счастливый случай и мягкость людских сердец. В общем, всяк жаждущий пройти в Труа этим промозглым январским утром, тешил себя надеждой, что сегодня, как раз тот день, когда звёзды снисходительно позволят ему хоть немного, но всё же изменить свою жизнь к лучшему.
Заспанные городские стражники с усердием принялись осматривать каждую повозку, мешок или корзину – начальник стражи строго наказал, сколько к закату солнца необходимо собрать денег и пригрозил вышвырнуть с королевской службы каждого, кто не справится с этой задачей. Самое обидное было то, что припрятать хотя бы пару монет для себя не представлялось возможным: хитрый капитан организовал всё так, что за каждым «поборником закона» присматривало ещё трое таких же. Поэтому, получая плату за проход в город, каждый из стражников зорко следил за тем, чтобы ни в коем случае деньги не перекочевали соратнику в карман.
Размер платы определялся на глаз и зависел от многих факторов: как выглядел путник, во что он был одет, как он себя вёл, что говорил. К примеру, чванливому, разодетому дворянину нужно было пониже поклониться и будьте покойны – ливр2 в кармане. Зажиточный торговец (сам добротно одет, а лошади ухожены), если его хорошенько прижать, способен был раскошелиться на пару-тройку су. Остальное отребье, желающее пройти за городские ворота, платёжеспособным можно было назвать едва ли, потому как с толпы в двадцать-тридцать голодранцев можно было поиметь не больше двадцати денье. Но что поделаешь, и это были деньги. Тем более, что с этим сбродом, при желании, можно было даже слегка поразвлечься: ухватить деревенскую девку за срамное место (да она за этим сюда и пришла!), ну или, когда уж совсем станет скучно, поколотить и вышвырнуть из города какого-нибудь бедолагу, предварительно, на всякий случай, обшарив его карманы.