Призраки Гарварда

Моей матери:

ты держала на плаву этот шаткий плот.

Бояться падения – при том, что она задумала – было глупо, но Кади даже не подозревала, что на мосту окажется настолько ветрено. Она сидела на корточках на балюстраде, стискивая ее так крепко, что побелели ногти. Волосы хлестнули по лицу, но Кади не осмелилась поднять руку и убрать их.

Она не хотела упасть. Она хотела спрыгнуть.

Собрав храбрость в кулак, Кади приказала ногам выпрямиться и медленно встала во весь рост. По спине пробежал холодок, несмотря на то что ночь была теплой – ну, насколько она может быть теплой в Кембридже весной. На берегу реки виднелся кампус Гарварда, знакомые общежития, идеально подчеркнутые подсветкой – но ничего идеального в нем нет, это Кади знала. Брошенный вниз, на черную, подвижную воду реки Чарльз, взгляд вызвал вспышку страха, однако Кади все равно не передумала. Она пообещала себе довести дело до конца – и доведет.

Стоя стало легче. Слабые ноги окрепли, как и равновесие. Ночной ветер пронесся ласкающим порывом. Кади глубоко вздохнула, впитывая запах реки и вид кампуса, со всей его красотой и горечью. Она никогда не думала, что в итоге окажется здесь, что будет так себя чувствовать, и все же стояла тут, на мосту, с комом в горле, и готовилась сказать последнее «прощай».

Кади закрыла глаза, прислушалась к голосам, продолжающим ее раззадоривать; теперь они уже не дадут повернуть вспять. Жаль, что не растянуть момент, они ведут отсчет, и ее время почти истекло. Кади вскинула подбородок, подняла руки и пошевелила пальцами, потянувшись в темноту.

Приготовилась, согнула колени, отсчитала последние мгновения:

– Три, два, один…

Кади не ступала на землю Гарварда с тех самых пор, как ее старший брат покончил с собой. Там Эрик вкусил последний хлеб, увидел свой последний сон, сделал последний вздох. Один вид общежитий из красного кирпича, идеального университета с открытки для стольких людей, заставлял сердце Кади тяжело биться. Для нее это был не университет, а дом с привидениями.