– Тёть Свет, может быть, есть другой способ решить нашу проблему, а?
С мольбой во взгляде посмотрела на родственницу, надеясь, что это поможет отмазаться от ее поручения, ибо ведьмам делать добрые дела – это ж пятно позора на всю оставшуюся жизнь!
– Нет другого способа, понимаешь?! – стояла она на своём.
«Вот же злыдня, на что меня толкает?!»
А между тем она продолжала давить на мою несуществующую совесть, ведь знала, что последней у ведьм в помине нет, тем более у таких, как мы. Интересно, нафига она занимается этим бесполезным делом, давит на то, чего не существует? Совсем, наверное, из-за Мириных проблем с катушек слетела!
– Мира не может разорваться на две части, а ты только о себе и думаешь!
Разумеется, о себе думаю, а как по-другому? Хотя, если не помочь другой ведьме, тем более сестре, тоже позора не оберёшься. Вот же невезуха: так плохо, сяк плохо, хоть плачь, ибо выбора-то нет!
– А я, значит, смогу? У меня дел, значит, своих нет, да? – попробовала зайти с другой стороны, вдруг прокатит.
– Катерина, какие у тебя дела?
А вот это уже обидно – как какие? А опыты, а шалости? Не ожидала от тёти какого, а ещё «люблю» говорила! Хотя чего я удивляюсь? Мы, ведьмы, народ подлый по своей натуре, и никакие родственные привязанности тут не катят. Пока я мысленно упивалась обидой и придумывала план мести, она продолжала убивать меня дальше:
– Я всё сказала: ты едешь учиться! – вбила-таки гвоздь в крышку моего гроба первая злыдня нашей семьи.
М—да, не прокатило. Осознала я, что слабые потуги откреститься не дали никакого результата, пострадала по этому поводу пять секунд для приличия и приняла тяжёлый груз судьбы. Но мысленно решила: Мира за это будет должна, ибо негоже ведьме благотворительностью заниматься!
– Нет так нет, что так кричать? – сделала вид, что смирилась со своей позорной участью, но зуб даю – соседа, разумеется, – отомщу, не сильно, конечно, но чувствительно. Ибо без этого никак, ведь порядочной ведьме месть необходима, как воздух, иначе всё, зачахнет.
– Племяшка, вот скажи, в кого ты такая вредная?
Уперев руки в бока, она попыталась просверлить меня взглядом, при этом слегка прищурила свои зелёные, как весенняя трава, глаза. Пронять меня ими, что ли, решила? Ага, щаз, я ведьма стойкая, на меня такие душу пронизывающие взгляды не действуют – сама так умею.
