ВСЕМ, КОГО ЛЮБЛЮ
Без будней не бывает праздников и не справляют именин,
И все бегут с потерей времени и отрицают карантин,
Как изоляцию потребностей, как невозможность полюбить…
С годами не тревожат слабости
Что не способны опьянить
Отравой горькою и сладкою,
Застольем грустным и смешным.
И мы бредем дорогой гладкою,
Лишившись знаковых вершин.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Мне почти пятьдесят. Вот-вот градусник времени застынет на «риске» юбилея. Лет десять назад у меня вдруг появился литературный зуд. Но, как оказалось, желание писать было мимолетным и неясным, неопределенным. Видимо, время не пришло. Когда же пришло оное, желание попробовать себя в «излагательском ремесле», стало понятно, что сие обусловлено лишь появившимся свободным временем и определенным житейским достатком, только и всего. Таким образом, объяснить причину, по которой я уселся за писательский стол, я вряд ли смогу. Это как спросить: «Для чего придумали дверь?» –
И ответить: «Чтобы закрывать ее».
Несоблюдение в моем повествовании какой-либо хронологичности и некоторая нарочитая сюжетная бессвязность позволяют мне тривиальность излагаемого эпизода дорисовывать без лишнего нравоучительного напряжения и гонора.
Как-то сразу и приступаю.
Не стоит ли понять:
Отмеренностью жизни диктуются поступки,
Свершением которых гордимся мы иль нет,
Когда идем ва-банк, страдая, делаем уступки,
Вопросам бытия неправильный даем ответ.
Вся удаль молодецких плясок
Не разукрасит бледную парадность звезд,
Которые горят и гаснут.
Тех звезд-событий
На черно-синем небосводе грез.
Они порой нам снятся… И прекрасны!..
ИЗ НЕСОСТОЯВШИХСЯ РАЗГОВОРОВ С ОТЦОМ
– Тебе нравится, как ты живешь?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, хотя бы насколько оптимистичен твой взгляд на свое будущее? Ведь отправная точка туда – это состояние души в настоящем, которое не является простой суммой чего-то из пережитого.
– Ты что-то наусложнял. Не проще ли спросить: «Доволен ли я собой?»
– Давай так.
– Я уж точно не ропщу. А если без излишнего самодовольства – да.
И это без каких-либо подведений итогов.
– Не слишком ли нескромно с твоей стороны?
– Почему нескромно? Да, я субъективен, как любой эгоист. А что ты, отец, можешь сказать в этом плане про себя? А, впрочем, извини, теперь ведь у тебя есть только прошлое.
– А ты знаешь, и у прошлого есть настоящее – это люди, которых я любил здесь и продолжаю любить оттуда. Пусть они и дают оценку качества моего участия в их судьбах. И тебе советую с этой стороны оценивать степень своего довольства.
