Прошлое изменить нельзя. Вернуть, а потом изменить – можно.
Тридцатого августа две тысячи шестнадцатого. В общежитии педагогического института города Пензы.
«Ну, хуже уже не будет. И… бац, бац, бац-бац, бац…», – крутился президент в голове молодого человека восемнадцати лет, который вошёл в пятьсот пятую комнату в сопровождении родителей, нёсших сумки и пакеты, наличие которых в большом количестве, само собой разумеется, являлось пропуском в комнату. Известное дело, когда ребёнок не желает заводить знакомство в присутствии родителей. Точно такое же известное дело, когда родителям необходимо увидеть, в каких условиях будет жить их ребёнок.
В комнате никого, к счастью, не было, но комендантша сказала, что жить он будет с двумя взрослыми медиками.
– Ну, сын, теперь ты у нас полноценный студент!)) – сказал отец, легонько похлопав сына по плечу.
Ростом сто девяносто, одетый в светло-красную рубашку с коротким рукавом и синие джинсы, молодой человек выглядел растерянно, и в то же время взгляд его излучал любопытство. По большей части он думал о том, что только что они ехали в абсолютном молчании, как это обычно бывает, когда мама собирает сцену и играет на ней роль в неподходящий момент, и сейчас, когда настало время им ехать домой, а ему остаться здесь, она по-быстрому сложила сцену в сумочку ещё на парковке и смотрела на сына чуть ли не в слезах.
– Курицу не забудь съесть, а то испортится, – сказала мама и выхватила взглядом холодильник. – Ну, если что, уберёшь в холодильник, но лучше сразу съешь.
– Хорошо, не переживай, вечером съем.
– Хочешь уже, чтоб мы поскорее уехали?) – спросила мама с нежным прищуром.
– Ну, в любом случае, придётся уехать. Чем раньше, тем легче.
Все заулыбались, как обычно (?) улыбаются, когда человек, вот-вот-вот-вот-вот ещё бывший ребёнком, начинает предупреждать родительские чувства, и отец воспользовался этим моментом, чтобы ещё раз похлопать сына по плечу.
Мама развесила рубашки, показала сыну, для собственного успокоения, где лежали зубная щётка и мыло. Долго не задерживаясь, родители вышли из пятьсот пятой комнаты, дождались сына, второй раз крутившего ключ в новом для себя замке, и втроём они спустились на улицу.
