Часть первая
ФЁДОР
– Тётя Маша, оставьте, я помогу. – Крепкий, широкоплечий мужчина ловко раскладывал тёплые булки в пакеты, а потом и на полки в небольшом ларьке.
Старая потёртая вывеска коротко, но ёмко заявляла: «ХЛЕБ». Ларёчек этот стоял тут, сколько Фёдор себя помнил. И тётя Маша бессменно была в нём продавцом. Иногда он вспоминал её ещё достаточно молодую, с завивкой на термобигуди. Откуда он знал про термобигуди? Всё просто: у его мамы были точно такие. Так вот. Теперь тётя Маша была уже бабушкой. Возраст и труд округлили её спину. Волосы стали белыми, по крайней мере, те, что видны из-под косынки. Руки с аккуратными ноготками покрывали мелкие-мелкие морщинки. Но они всегда были тёплыми и нежными. Тётя Маша носила вязаные кофты и пахла ландышами.
– Всё! В четыре привезу ещё. – Фёдор осторожно обошёл счастливую продавщицу.
– Ох, Федя! Спасибо тебе, родной. Помог старушке-хохотушке. Совсем я уже немощная стала.
– Да что вы, тётенька Маша. Вы ого-го! Мы вас ещё замуж выдадим! – Он захлопнул двери фургона.
– Лучше давай тебя женим! И старушка порадуется, и ты, такой хороший, один не будешь. – Она по-матерински похлопала Фёдора по плечу.
– Конечно, женим, тётенька Маша! Пока просто работа, всё некогда по невестам бегать.
На самом деле, у Фёдора не складывалось с женщинами. Доброту нынче не ценили, труд подавно. Всем денег подавай да отпуска заграничные.
На этом разговор кончился. Свежим хлебом пахло на всю округу. Тётя Маша принялась обслуживать набежавших по случаю покупателей. Фёдор завёл фургон и направился дальше. День предстоял тяжёлый. И это после ночной смены в пекарне. Сейчас за молоком и сыром. Развести по магазинам. Потом снова за хлебом. Хочешь жить, умей вертеться.
Детство у Фёдора было очень счастливое. Были мама и папа, лошадка-качалка и мишка, которого отец купил, отдав за него, наверное, всю тогдашнюю зарплату. Речка и дача, и отпуск на море. Футбольная коробка сразу за домом и много друзей. Потом Фёдор учился, принося домой пятёрки, чем выбивал у отца скупую слезу. Мама очень им гордилась. Учёба давалась ему легко. Планы у родителей были на Федю самые грандиозные. Уже выбирали, куда поступать. А потом случилось страшное. Так, как обычно оно и случается. Внезапно как снег на голову.
Папа слёг с инфарктом. Мама бежала к нему в больницу, плача, умоляла главврача пустить её в реанимацию. Главврач, хоть и был человеком суровым, но не лишённым человечности. И скоро мама уже не просто ходила к папе в реанимацию, а ещё и бульон носила. На домашней еде и поправится быстрее. Федя в это время сидел в приёмном. Бледный, как простыня. Спазмы сковывали желудок. Он сжимал кулаки и говорил себе: «Ты же МУЖЧИНА!» Папа лежал долго. Родные волновались. А мама улыбалась и говорила, что всё наладится, просто случай сложный.
