Лодка мягко покачивалась на волнах, за бортом плескалась вода, сонно поскрипывали уключины. Сквозь неплотно прикрытые глаза едва пробивались солнечные лучи. Все мое тело окутывала приятная нега. Несколько водяных брызг попало на лицо. Облизнув губы, я почувствовал горький вкус соли. Тут правую лодыжку прострелила резкая боль, и меня рывком вырвало из сна.
Под ухом тревожно выла сирена. Двигатели молчали, гравитация отсутствовала. Значит, дело серьезное. Кое-как избавившись от проводов, я выбрался из кресла анабиоза и, громко топая башмаками на магнитных подошвах, поспешил в рубку. Пилоту межзвездного корабля нужно быть готовым к любым неожиданностям. Хорошо еще, что я лег спать не раздеваясь. Далеко бежать не пришлось по причине скромных размеров корабля. Сделав десяток шагов, я очутился в рубке управления звездолетом.
Сбоку мелькнула смазанная тень, и раздался знакомый шлепок. К переборке рядом со мной прилип комок слизи размером с теннисный мяч. Тянучка. Ксеф тут же поменял свой цвет с серого на оранжевый, спрашивая меня, что случилось. Он отлепился от переборки и плюхнулся на пол. После чего, шлепая по ребристому металлу коротенькими ножками-присосками, подбежал к своему «носителю», то есть ко мне, и принялся карабкаться вверх по ноге. Ксефы с планеты Касторакс очень привязчивые существа.
Когда на позапрошлом прыжке я подобрал малыша в открытом космосе, то не подозревал, что обрел преданного друга. Я тогда сделал остановку у известной достопримечательности этого сектора галактики – ледяного астероида Хрума. Любуясь в иллюминатор игрой света на покрытых хрустальной коркой боках звездного скитальца, я вдруг увидел разноцветные вспышки. Бортовой компьютер расшифровал их как сигнал бедствия. Я посадил корабль на астероид и обнаружил там едва живого ксефа. Придя в себя после длительного кислородного голодания, слизеобразное существо обвилось вокруг моего запястья и целую неделю не покидало своего насеста. А стоило поднести ксефа к иллюминатору и показать звезды, как малыша тут же начинала бить мелкая дрожь. Видимо, несладко пришлось ему в одиночном плавании.