Максим, возвращаясь с дежурства, брёл по парку в сторону дома. Пожелтевшая листва сверкала, под лучами заходящего солнца, трепыхаясь в порывах лёгкого ветерка словно бабочки облепившие ветви деревьев. Раздавшийся со стороны кустарника хруст заставил его остановиться и замереть. Буквально в нескольких метрах от него, сквозь живую изгородь пробирался человек, одетый в толстовку, лицо которого было скрыто под капюшоном. Макс внимательно следил за ним, пытаясь понять, что же в этом прохожем так привлекает его внимание. Пробравшись сквозь кусты, человек вышел на тротуар, и теперь, в его очертаниях чётко угадывался женский силуэт.
Отряхнув спортивные штаны от налипшего мусора, девушка направилась в сторону дороги, а Максим, постояв ещё пару секунд, направился следом за ней. Где-то в подсознании было чувство, что он её очень хорошо знает. Казалось, что даже её имя висит на кончике языка, но произнести его не получалось.
– Кюн1? – неожиданно для себя произнёс он и, погрузившись в воспоминания, остановился.
После того как черноглазые позволили покинуть им клинику, они с Кюн стали коллегами, устроившись работать в спецотдел по контролю за существами. Ни Кириллов, ни московское управление против этого не возражали. И, пройдя стажировку в столичном управлении, новоиспечённые сотрудники отдела быстро влились в струю и начали выполнять возложенные на них обязанности. Всё было хорошо, но пару дней назад Кюн бесследно пропала и установить с ней связь не удавалось, а весь отдел был занят её поисками, но пока безуспешно.
Девушка, услышав его голос, замедлила шаг и начала оборачиваться. Да, теперь он был абсолютно уверен в том, что не ошибся, это была она.
Когда она повернулась, и её лицо удалось разглядеть, по телу Максима пробежал холодок, от которого зашевелились волосы на затылке. На бледном, почти белом лице, скрытом в тени капюшона, вместо глаз зияли две дыры, в отрывшемся рту была та же бездонная чернота. Казалось, что она пыталась что-то произнести, но при этом не издавала ни единого звука. А уши, несмотря на окружающую тишину, закладывало так, словно на них давит огромная сила. Очертания её тела начали терять границы, и от него, во все стороны начали расползаться тонкие, словно нити, чёрные струйки.
