Как только исгар ушёл, я откинулась на шкуры и прикрыла ресницы. Сердце стучало безумно, тело разморённое и уставшее, не желало слушаться, к тому же духота легла тяжестью придавливая к постели, и это, не смотря на то что за тонкими стенами лютый холод. Но скоро тепло начнёт таять. Поэтом поправив сорочку я натянула на себя меха, уберегаясь от сквозняков, хоть здесь казалось закупорена каждая щель. Я прикрыла веки, наслаждаясь накатывающими волнами теплом и благодарила Великую Ильнар что всё обошлось. Я проваливалась в сон, и только удары ветра о шатёр, вынуждали вновь выплывать из желанного марева, но усталость побеждала, и я вновь погружалась тонула в золотистое топкое пламя. Где-то на краю сознание, я почувствовала, что исга́р вернулся, но не было сил пробудиться и открыть глаза, только ощущения. Ощущения его сильного тела рядом с собой, обволакивающего жара, размеренного дыхания на своём плече, тепло тяжёлой ладони на бедре. Я вновь обрела спокойствие, и на этот раз окончательно провалилась в сон, окутанная его силой, такой необъятной, и опасной в то же время.
Проснулась резко от шума. Мужские голоса прокрались в пелену сна, грубо раскрыв его объятия. Открыла глаза, уставившись мутным взглядом в перегородку, кожей ощутила, что исгара рядом уже не было. Повернулась, выдохнула. В шатре я одна. Угли всё ещё тлели в очаге, бурлил в котелке, по сладко-кислому запаху, ягодный взвар. Может мне это всё приснилось, что Маар приходил. Насытившись он всегда уходил на всю оставшуюся ночь.
Я поёжилась, подбираясь на мехах, собирая волосы, перекидывая через плечо, поспешила снять с огня отвар. Перелила в плошку, отставив посуду. Ждать стража не следовало и нужно поторопиться со сборами. Выпив, обжигая губы и язык целебного в этих стылых краях напитка, поспешила одеться. Я научилась это делать быстро, за время непрекращающегося пути, что начался от самой Сожи. Наверное, так будет всегда – бесконечный путь и ночи под открытым небом. У ассару не может быть своего очага, дома. Моя мать не долго задержалась в семье бросив двоих взрослеющих дочерей. Но я, не она! Зло бросила мешок на постель. В глазах потемнело резко.
Присела, чтобы переждать, когда пройдёт головокружение. Полог откинулся, я вздрогнула, невольно расправив плечи. Внутрь тенью вошёл Маар. Он смерил меня мрачным взглядом, потом окинул им костёр. Страж уже снаряжён, и сейчас в этом тесном укрытии он глыбой нависает надо мной.
