Тридцать пять лет назад…
Феликс Блэквелл стоял на обрыве скалы и смотрел вдаль. Белым покрывалом снег накрыл доли́ну, скрывая следы бесовских волков, что стаями покидали центральный Сакраль, двигаясь к северу.
Герцог вытянул вверх руку, чуть согнутую в локте, куда через пару мгновений приземлился золотисто-бурый беркут Дикон:
– Ну? – спросил Феликс у птицы и усилием мысли проник в память птицы. Он гладил красной от мороза рукой по золотистым перьям, – Молодец, мальчик!
Герцог улыбнулся новостям, подбросил птицу в воздух и телепортировался в Форт Аманта, из которого Дикон принёс новости.
Он появился внезапно в самой отдалённой и самой маленькой спальне замка, где без движения лежала Эванжелина Вэйнс, а рядом с её кроватью стояла колыбелька, в которой молодая Линда Трэй качала младенца. Линда вскрикнула, услышав движения в комнате, и схватила вязальную спицу для самообороны, но Герцог стоял как вкопанный и смотрел за происходящим круглыми от удивления глазами.
– Не место вам здесь, мой Лорд! – испуганно сказала Линда и тревожно посмотрела на младенца, который тихо захныкал.
– Чей… – начал Феликс отрешённо, – Откуда здесь ребёнок? И почему… Эва без сознания?
Он чувствовал колебания воздуха, циркулирующего по её организму, но, будь она спящей, то обязательно бы уже очнулась.
– Ох, Лорд Блэквелл… – покачала головой женщина, – Не гоже мне вам это рассказывать. Эванжелина против того, чтобы вы были здесь…
– Линда, говори немедленно, или я тут камня на камне не оставлю! ЖИВО! – крикнул он, – Что с Эвой?!
– Две недели назад она почувствовала слабость. Её синие глаза… посмотрите! – они подошли к спящей Эванжелине, и Линда приоткрыла веко, – Они выцвели, и я такого никогда не видела.
Сиделка говорила тихо, нарочито спокойно, хотя слышно было, как она то и дело запинается, подбирая слова. Блэквелл сел на край кровати, приподнял голову своей любимой женщины с трепетом, осмотрел побелевшие зрачки.
Пальцы с жадностью зарылись в тёмных волосах Эвы, в мыслях гулял хаос, а бездействие убивало всесильного Феликса Блэквелла.
Он настолько погрузился в раздумья и свою боль за любимую, что забыл о присутствии Линды, и уж тем более о хныкающем свёртке, который в этот момент сильно раздражал и был вообще не к месту.
– Я чувствую что-то… – прошептал Феликс, – Что-то новое, что-то совсем другое…
